Жемчужница (СИ)

Алана бросила взгляд на хохочущего парня, которого Тики как-то совершенно панибратски лохматил раз за разом, и вздохнула.

Сколького она, как оказалось, о нем не знала. О скольком Лави к ней приходил… молчать?

От мысли об этом стало еще горше, еще больнее. Она считала его своим другом, а он ее — бешеной ведьмой, постоянно избивающей его своим хвостом.

Микк отвесил парню очередной щелбан за неудачную шутку — и кивнул в сторону сельской площади, а потом заговорил про постоялый двор. Дескать, вот они погуляют, а потом и спать пойдут, но сначала надо бы на ночлег устроиться.

Лави с готовностью закивал, сразу же говоря, что у него тут знакомая держит таверну, и потащил Тики к домам, но тот обеспокоенно посмотрел на Алану, явно боясь оставлять её одну (и это её радовало, кажется, а ещё ужасно раздражало, потому то ей не сто лет, чтобы так с ней носиться!), и подошёл к ним.

— Хочешь прогуляться? — неловко спросил мужчина, оглядывая их с Книгочеем и выглядя каким-то виноватым, словно не знал, что делать. Неужели это из-за того, что рядом теперь были Лави с его дедушкой?

Алана радостно кивнула, тут же поднимаясь с места, и озадаченно посмотрела на Изу — Тики осторожно повёл лошадь к неизвестной таверне, и Лави будто бы специально игнорировал девушку, даже не смотря в её сторону.

Алана убито вздохнула и отвела глаза, решив не пытаться как-то сблизиться с этим индюком. Не хочет — Ну и не надо, раз уж так. Только зачем тогда он приходил к ней — непонятно. Посмеяться хотел над сидящей в бухте в гордом одиночестве русалкой? Спасибо большое.

Тики, словно заметив ее состояние, ласково переплел их пальцы и подмигнул ей, словно стремясь утешить. И — напомнить о чем-то, может?

— А Неа с Маной знают, куда мы пошли? — обеспокоенно выдохнула девушка, оглядываясь по сторонам и не замечая близнецов. Однако Микк в ответ на это только рукой махнул.

— Ветер их приведет, не волнуйся об этом.

Легко сказать — не волнуйся. Алана просто подумала, раз Лави даже и в сторону ее смотреть не хочет — она сосредоточится на тех, кому нужнее. Ведь братьям и Тики с Изу она нужна, правда?

— Тогда-а… научишь меня танцевать? — девушка улыбнулась, и мужчина хмыкнул на это. Он явно не был против, а Алана… что ж, она хотела отвлечься немного от этой неожиданной встречи с полудругом-полукровкой. Так почему бы не сделать это с помощью сельских танцев? Привыкать к ногам ей теперь все равно придется.

Мысль о ногах испортила настроение еще больше, и девушка угрюмо поджала губы, жалея, что радостная атмосфера праздника больше не захватывает её как раньше. Воспоминания о прошлом вновь захлестнули с головой.

Лави впервые приплыл к ней двести лет назад, когда Алане было глубоко плевать на всех и на себя тоже — и сразу же прозвал ведьмой, потому что рядом с бухтой покоились десятки кораблей, многие из которых она своими руками топила от скуки или же приказывала океану хоронить на дне. Душа его была белоснежной лишь на большую часть: покрытая тёмными пятнами, словно мохнатыми грибами (плесень? мох?), она вызвала интерес этой будто бы болезнью, и девушка могла целыми днями рассматривать ее, пересчитывать пятнышки — и слушать истории о внешнем мире, но редко отвечать что-либо в ответ. У неё тогда, казалось, даже сил, чтобы говорить, не было.

Было в Лави что-то неуловимо знакомое, и за это хотелось ухватиться, чтобы разгадать его, насладиться, но тритон уплывал быстрее, чем Алана позволяла себе лучше присмотреться к нему. По сути, они ничего друг о друге не знали. Были лишь Лави — тритон-полукровка, живущий на суше и исполняющий обязанности смотрителя западной провинции, и Алана — запертая в бухте царевна-ведьма, страдающая приступами безумия и желания что-либо сделать раз в двадцать лет.

И сейчас она понимала всю печальность ситуации: друг оказался другом лишь потому, что был иногда рядом. А она для него, видимо, и правда была лишь просто забавной ведьмой, которую заперли подальше ото всех.

Тики цокнул языком и предложил ей полакомиться таинственными финиками, надеясь поднять настроение. Он выглядел выбитым из колеи, если честно, и примерно также Алана сама себя ощущала, когда улыбнулась ему в ответ, мечтая навсегда успокоиться и больше не вспоминать никогда ни о ногах, ни о мертвых братьях и сестрах, ни о том, что хоть и была верховной жрицей океана, все равно оставалась изгоем для всего подводного народа.

— Расскажи мне про ваших женщин, — попросила девушка Микка вместо того, чтобы и дальше предаваться самобичеванию и глупостям. — Кто они у вас, чем занимаются, как ведут себя.

Мужчина дрогнул губами и легкой улыбке и невесомо коснулся подушечкой большого пальца ее запястья, разгоняя по телу стайки мурашек и заставляя вспомнить про сегодняшнее совершенно потрясающее утро.