Жемчужница (СИ)

Когда восторги Неа чуть улеглись, девушка попросила рассказать ей про собранный букет, явно чем-то ей ужасно понравившийся. Впрочем, это было неудивительно — дурак и неуч Тики на деле обожал всякие душистые травки и частенько их Роад целыми охапками таскал. Девочка сушила их и набивала ими маленькие подушки.

Запахи были шикарные.

Мана любил припрятать несколько таких подушек у себя в спальне, чтобы дышать лесом и полями и представлять, как вокруг разрослись деревья и кусты, и Неа частенько прибегал к нему с букетами, когда заметил эту странность, отчего мужчина улыбался и чувствовал себя так же счастливо, если бы был где-нибудь в горах, обдуваемый всеми ветрами.

— А ещё мы видели там зайчика! — восторженно хлопнул в ладоши Изу, вырывая Ману из размышлений и воспоминаний, и над озером раздался мягкий смех Аланы, подобный журчанию ручья. Мальчик расцвёл тут же — как и Тики, смотревший на девушку словно на сокровище, на чудо, на что-то необыкновенное.

…хотелось бы Мане, чтобы и на него так смотрел Неа.

Уолкер тут же замотал головой, пытаясь сбежать от смущающих мыслей, и решил всё же присоединиться к компании.

— Как ты? Выспался? — тут же всполошилась Алана, виновато поджав губы, явно виня себя за то, что из-за неё пострадал Мана. Сам Мана, конечно же, такого не думал, он, если честно, вообще был ей благодарен, потому что иначе близнец так бы и продолжил игнорировать его.

— Я в порядке, — уверенно улыбнулся он, с тяжелым вздохом присаживаясь на берег и опуская ноги в воду.

И — всеми силами скрывая свое удивление, потому что Неа сердито поджал губы и скрестил на груди руки, вперивая в него пристальный взгляд.

— Сядь нормально! — припечатал он в итоге и несильно хлопнул Ману по колену, заставив хитро блеснувшего глазами Тики хохотнуть, не слишком тщательно замаскировав свою реакцию внезапным кашлем. — А то еще и простудишься, как тогда поедем вообще?

Мужчина повел плечами в ответ и примирительно заметил:

— Да ладно тебе, вода теплая.

Да и потом, немного цинично рассудил он, хуже мне уж точно не будет. Во всяком случае, в моральном плане. Тебе ведь придется проводить со мной больше времени и, может, даже дальше до Восточной столицы мы поедем в повозке вдвоем. А уж от Восточной столицы — и подавно в карете. И ты снова будешь укладывать голову у меня на коленях, а я буду гладить тебя по твоим непокорным вихрам и читать тебе страшные сказки.

Мана тряхнул головой, отгоняя соблазнительное воспоминание, почти грезу, которая была явью еще на Марианне, и прищурился на почти погасший огонь заката.

— И ничего она не теплая, — недовольно пробубнил между тем Неа, явно не желая сдаваться так просто. — Потом опять всю ночь будешь чихать и кашлять, хлюпик…

Это было, вообще-то, правдой только наполовину — последние дни Мана по ночам не то что чихать и кашлять во сне не стал (потому что не спал же) — он иногда даже дышать боялся, особенно когда близнец оборачивался к нему и обнимал его, сам того не осознавая.

Вот только Неа знать об этом было совершенно необязательно.

Мана нахмурился, пытаясь состроить обиженное лицо, но губы всё равно растягивались в предательской улыбке, и Тики, явно понявший всё, о чём мужчина думал, хитро заулыбался, пряча горящий взгляд у удивлённо приподнявшей брови Аланы на плече.

— Ну, вы всегда можете попросить одного вспыльчивого тритона погреть вам водичку, — ехидно хмыкнула девушка, заставив Ману явственно вздрогнуть и уставиться на неё, потому что никто не осмеливался вспоминать Лави в разговорах, боясь затронуть её чувства, но русалка, видимо, в этом совершенно не нуждалась.

Неа согласно хохотнул, фыркнув.

— Не думаю, что он согласится: наверное, считает, что ты нас всех своими песенками околдовала, — с насмешкой протянул он, и Мана заметил, как напрягся Тики, тоже до этого явно не затрагивающий тему Лави и того, что произошло два дня назад, в диалогах.

Алана же в ответ закатила глаза, недовольно скривившись.

— Неужели я кажусь настолько страшной, Неа? — с шутливой интонацией поинтересовалась русалка, направив на мужчину хитрый взгляд, отчего тот подавил смешок и, напыщенно приложив руку к сердцу, высокопарно доложил:

— Я даже не смею оспаривать вашу ужасающую красоту, о царевна!

Девушка прыснула, зажмурив глаза, и, прижав цветы к груди, лукаво улыбнулась.

— Ах та-а-ак? — протянула она и в тот же миг окатила вскрикнувшего и соскочившего с места Неа водой, на что тот рассмеялся, покачав головой.

— Но ее же невозможно оспорить! — ничуть не обиженно выдал мужчина, отфыркиваясь от неожиданного купания и лукаво сияя глазами. — Ты вон даже Тики заколдовала так, что он готов неотлучно при тебе быть! Твой послушный смазливый ра… — договорить мужчина не успел — Алана ярко покраснела, и в него, явно излишне разошедшегося, прилетел целый, наверное, ушат воды.

Мана покачал головой, краем глаза наблюдая за тем, как засмеявшийся Тики быстро целует девушку куда-то между виском и ухом, параллельно заправляя выбившуюся из кос прядку, и обернулся к своему совершенно вымокшему близнецу.