Жемчужница (СИ)

Изу, конечно, ничего ему не высказал, даже не жаловался — он вообще, кажется, не спал, когда Тики пришёл к нему рано утром (солнце ещё едва-едва встало), а потому с радостью согласился направиться в город, где только-только открывались первые лавки. Так что, наверное, это было даже и хорошо, что мужчина прихватил с собой мальчика: как-никак, и помощника себе в непростом выборе нашёл, и от своих мучительным, как видно, дум отвлёк.

Но то, что Изу всё равно иногда широко зевал, заставляло виновато поджимать губы и уверять себя в том, что до покоев осталось уже немного: императорский дворец смыкался над ними величественными арками.

Всё было ещё погружено в сонную тишину, и даже солнечные лучи, окрашивающие стены в мягкие оранжевые и желтые оттенки, казалось, лениво отсвечивали в стёклах. Интересно, они с такой же леностью сейчас прятались в серебрящихся волосах Аланы?..

Тики взволнованно вздохнул, вновь вспомнив о своей горячо любимой зазнобе, и покачал головой.

Алана поступила неправильно и некрасиво, но ему не стоило говорить того, что сказал, при всех. В конце концов, знал же, что эта ее тяга к сражениям победит. Видел же, что она любит это, ей нравится.

Что она другая.

Но зачем-то убеждал себя в обратном.

И теперь… теперь стоило перед ней извиниться за свои слова. Они думали слишком по-разному и были из разных времен по сути, но мужчина не хотел, чтобы это помешало их отношениям. Он в жены ее взять хотел, дракон все сожри! Он устал сомневаться в правильности своего решения и не хотел больше думать о том, что может ошибиться.

Он не хотел ошибаться. И в данный конкретный момент считал, что ошибется, если не позовет эту неугомонную русалку замуж. В коне концов, он любил ее, и этого не могло изменить ничто.

— Я пойду к Алане сейчас, — разорвал умиротворенное молчание мужчина, поворачивая голову и чуть улыбаясь идущему рядом Изу. — Хочешь со мной?

Мальчик как-то очень понимающе усмехнулся, и Тики подумал, что когда он вырастет — будет замечательной опорой ему. Пожалуй, даже родной сын не сможет стать таким… близким.

— Я схожу к Роад лучше, — отозвался между тем Изу.

— Почему?

— Алана может подумать, что ты пришел с ней мириться только из-за меня, — он пожал плечами — и вдруг взял его за руку. — Тебе просто страшно идти одному, Т… — здесь Изу запнулся, и Тики ощутил легкий угол обиды в груди. — Ну правда, пап.

— И когда ты стал таким умным, — мужчина отвел глаза, чувствуя, как ему становится еще грустнее прежнего. — Впрочем… ты же всегда был умным ребенком.

Он же так мало знал Изу на самом деле. И может, для него самого пары месяцев было достаточно, чтобы полюбить малыша как сына, но сам Изу… Он, верно, сравнивает его со своим отцом. И явно в пользу отца.

И ничего с этим нельзя поделать.

— Все будет хорошо, — очень медленно и членораздельно произнес Изу, сжав его пальцы в своей ладони. — Ведь Алана будет здесь, с нами. И вы помиритесь. А я… — он раскраснелся и уткнулся взглядом в пол. — Я не хочу мешать.

Тики очень повезло, что у него в сыновьях оказался такой умный и смышлёный мальчик, определённо.

Умный не по годам — и это иногда даже огорчало, потому что не от лёгкой же жизни преподносится такой дар маленькому ребёнку.

Но думать об этом — ворошить прошлое, а потому Тики лучше будет смотреть в будущее.

Мужчина присел перед ним на колено, трепля мальчика по голове и кладя ладони ему на тонкие плечи. Сколько на эти тонкие плечи уже успело свалиться?

…неудивительно, что Изу был намного ближе с Аланой, чем с ним. Явно чувствовал в ней родственную душу. И это помимо того, что она была русалкой, а мальчик русалок, по-видимому, обожал.

Ах, а ещё она напоминала ему мать.

И правда, Тики, чего ты удивляешься.

— Ты не мешаешь, малыш, — однако, от таких раздражающих мыслей нужно бы все же отвлечься, потому что у мужчины были важные планы на ближайшее время и погружаться в чувство собственной никчёмности и бесполезности явно в эти планы не входило.

Спасибо, хватило уже.

Изу, однако, виновато вжал голову в плечи и отвёл взгляд.

— Но тебе правда лучше не брать меня с собой сейчас, Т… пап, — очередная запинка вновь кольнула обидой в груди, но Тики попытался не обращать на это внимания. — Ты же хочешь обрадовать её, а тебе для этого я не нужен, — улыбнулся Изу, и что-то слишком ехидное проскользнуло в его улыбке, но настолько незаметное и мимолётное, что Микку явно просто показалось.

Тики тяжело вздохнул, мысленно с ним соглашаясь и понимая, что всё это будет в таком случае выглядеть, как попытка задобрить или извиниться, прикрыться малышом как предлогом, и покачал головой.

И все же…