Жемчужный узел

До сих пор Лизавета не могла толком оглядеть комнату: кровать от остального помещения отделяла высокая плотная ширма. Со своего места девушка видела разве что прикроватную тумбочку, приставленный рядом стул, а ещё край комода из тёмного дерева. Через ширму кто-то заботливый перекинул светлое платье: сама Лизавета была одета в одну лишь сорочку и очень надеялась, что к её переодеванию были причастны только Инга и Ольга, а не кто-то чужой. Впрочем, это было вряд ли возможно: кроме заветной троицы никого потустороннего Лизавета на озере не встречала.

Осторожно, она спустила ноги с кровати. Казалось, колени подогнутся, стоит попробовать встать — но обошлось. Хотя подъёму сопутствовало ощущение слабости: на мгновение у Лизаветы даже закружилась голова, но это быстро прошло. Убедившись, что твёрдо стоит на ногах, она подошла к ширме и переоделась, с удивлением обнаружив, что платье было пошито по последней городской моде: с квадратным декольте и завышенной талией, обозначенной тесёмкой цвета чистого золота. В нём Лизавета сразу почувствовала себя лучше, такая одежда была ей много привычнее здешних сарафанов. Так что из-за ширмы она вышла с гордо поднятой головой — и сразу прильнула к единственному в спальне окну.

Зрелище за ним было волшебным.

Но не таким волшебным, как могла ожидать Лизавета. Её взгляду не предстали виды подводного города, построенного из затонувших кораблей, она не заметила резвящихся в голубоватой воде русалок, то и дело скрывавшихся в зарослях разноцветных водорослей. Нет — за окном простиралось обыкновенное озёрное дно, устланное чем-то похожим на мох. Но смотреть на него в окно было опытом поистине удивительным.

С неожиданным восторгом Лизавета вглядывалась в воду — не прозрачную, как она представляла, а мутную и словно подёрнутую зеленоватым туманом. Сквозь него с трудом, но всё уже удавалось рассмотреть водоросли. Каких только тут не было: одни походили на еловые ветви, растущие прямо из-под земли; другие напоминали папоротник, но со светлыми толстыми стеблями. Ещё одно растение напоминало высокую, в человеческий рост траву, постоянно находившуюся в движении. Она, как и всё тут, то колыхалась, то льнула к земле, то словно бы отшатывалась от проплывающих мимо рыб, коих на дне озера оказалось великое множество. Навь, это названное царство мрака и смерти, на деле дышала жизнью.

Сюда добирался даже солнечный свет. Он причудливо рассеивался и преломлялся в воде, оставляя на земле, полу и стенах колеблющиеся тени. Отблески его мягко ложились Лизавете на кожу, саму её превращая в подрагивающую иллюзию — уже не в человека, но ещё и не в духа.

В необычном свете волшебной казалась даже мебель, хотя уж она тут была самая обыкновенная. Спальня оказалась обставлена просто, но зато всем необходимым: помимо кровати, тумбочки и комода здесь было и старомодное бюро, и маленький изящный столик для чаепитий. Последний несколько выбивался из простого убранства комнаты, отчего Лизавета невольно задумалась — а не это ли имела в виду Инга, говоря, что Лад готовился к её появлению?

Мысль о том, что он, возможно, старался сделать её пребывание под водой удобным, смягчила сердце Лизаветы. Она вспомнила, как Лад поддерживал её перед погружением, как старался приободрить — и почувствовала лёгкий укол вины. Пускай он сам обманул её, но стоило ли уподобляться?

Нет, им нужно было поговорить, примириться. Едва подумав об этом, Лизавета шагнула к двери — но замерла на пороге, едва её распахнув. Там, в коридоре, властвовала темнота. Даже привыкшая к полумраку собственной спальни Лизавета с трудом могла различить висевшие на стенах картины, перемежавшиеся с одинаковыми дверьми. Она обернулась, но нет — в её комнате не нашлось даже обыкновенной свечи.

Пришлось идти почти ощупью, вздрагивая от малейшего шороха. Гнетущую атмосферу усугубляло то, что поблизости не оказалось ни души. Лизавета могла только гадать, куда подевалась Инга или где искать Ольгу и Лада. До неё не долетали их голоса, из-под дверей в темноту коридора не пробивалось и лучика света. Шаги Лизаветы гулким эхом отдавались во мраке, создавая ощущение, будто кто-то шествует за спиной — несколько раз она даже оборачивалась, надеясь и одновременно боясь кого-то увидеть. Но рядом не было никого.

Вздохнуть спокойнее Лизавета смогла, лишь когда впереди забрезжил мягкий свет. Она ускорила шаги, стремясь выбраться из сдавливающего коридора, и через пару мгновений уже ступила в просторную гостиную. О назначении комнаты догадаться было нетрудно: подсказкой послужили изящные диванчики и кресла, чайные столики и стоявшее в дальнем углу пианино. Правда, Лизавета никак не могла представить Ингу и Лада, проводящих тут вечера за беседами и музицированием.

«Зачем им вообще такой большой дом?» — ненароком подумала она.