Жемчужный узел

Жадный вдох. Лизавета схватилась за горло, словно хотела себя остановить, но застыла — вместо воды, в грудь хлынул желанный воздух. Она моргнула раз, другой, вновь обретая возможность ориентироваться в пространстве. Встретилась взглядом с зависшей в воде, скрестившей руки на груди Инге: всем своим видом та словно бы говорила, — выкуси, я свои обещания исполняю. Лизавета подняла руку к лицу, но не смогла к нему прикоснуться. Кончики пальцев задели переливчатый шар, отрезавший её голову от воды — по виду такой же, как купол, раскинувшийся над теремом.

— Как ты?.. — начала было она, но Инга покачала головой.

Она показала на уши, давая понять, что не слышит и слова, а затем ткнула пальцем наверх. Лизавета задрала голову — над ними была такая же темнота, как слева, справа и под ногами. Но Инга настаивала: там, в вышине, ждёт обыденный мир, и Лизавете не оставалось ничего, кроме как принять её жест на веру.

Вновь взяв её под руку, на этот раз крепче, чем в первый, Инга мягко оттолкнулась от земли. Тело Лизаветы, словно ставшее невесомым, послушно потянулось следом — ей не потребовалось ни двигаться, ни думать, достаточно оказалось отдаться во власть стихии, которую сейчас выражала Инга. Глядя на неё снизу вверх, стремительно рассекающую воду, Лизавета впервые почувствовала, что рядом с ней не сварливая девчонка, а законная обитательница Нави. В размытом девичьем силуэте, объятом эфемерно тонкой тканью, не было ничего человеческого.

Наконец, над головою забрезжил свет. Лучи солнца запутались в волосах Инги, из-за чего казалось, что вся она светится изнутри. А вскоре засветилось всё вокруг — свет заиграл в воде, заставляя её переливаться, искрить, превращая серую мглу в сверкающую голубизну.

Громкий всплеск — и Лизавета выбралась на свободу.

Её сразу же ослепило солнце, оглушили звуки надземной жизни. До сих пор Лизавета не обращала внимания, но под водой царила гнетущая тишина: там не шумела листва, не пели птицы, не доносились голоса переругивающихся вдали крестьян, не плескалась вода поблизости. Здесь же было всё это, и даже больше — от неожиданности Лизавета растерялась от обилия шорохов, хруста, скрипов, чириканья, кваканья…

— Скучала? — голос Инги тоже был тут как тут.

— О, да! — вырвалось у Лизаветы, и лишь тогда она поняла: это правда.

Ей не хватало тепла солнца, яркой зелени, мягкого песка под ногами. Выбравшись из озера, Лизавета стянула туфли и зарылась в песок пальцами ног, ощущая заигравшую на губах улыбку. Которая, впрочем, быстро сползла, когда всколыхнулся пробирающий до костей ветерок.

— Иди сюда, — заметив, как Лизавета застучала зубами, Инга милостиво махнула рукой.

От одного её движения платье на Лизавете высохло — лишь облачко белого пара поднялось в вышину. Лизавета проводила его задумчивым взглядом, пока оно не рассеялось — или не стало частью ещё большего облака, проплывающего по небу.

— Спасибо.

Инга довольно хмыкнула.

— Обращайся. Ты сама как, на ногах стоишь?

— Стою, — прислушавшись к себе, Лизавета кивнула. Наклонилась, отряхнула от песка ноги, натянула кое-как туфли. — Я готова, идём.

Они двинулись мимо дома Ольги и расположившейся позади бани — дальше, чем Лизавета заходила когда бы то ни было.

— Веди себя тихо, — наставляла её Инга, пока они медленно приближались к раскидистым деревьям. — Нам придётся пройти через владения лешего, а он… не очень жалует людей.

— Не очень жалует людей? — Лизавете была уверена, что Инга нарочно не сказала о лешем заранее.

— Местные предпочитают не ходить в этот лес, потому что им кажется, что кто-то запутывает перед ними все тропы, — Инга выразительно посмотрела через плечо. — Им не кажется.

Последние три слова прозвучали так зловеще, что Лизавета поёжилась. Умом она понимала, что мавка вряд ли бы потащила её на верную гибель, но не смогла удержаться от вопроса:

— А ты уверена, что он не запутает наши тропы?

— Уверена. Ты же со мной.

Самоуверенность Инги успокаивала, хотя и не внушала особого доверия. Ей была не чужда бравада, и теперь Лизавета не могла однозначно сказать: действительно ли Инга сумеет защитить их от лешего или тешит себя мнимой надеждой.

— Да не волнуйся ты, — словно почувствовав её сомнения, Инга ткнула Лизавету локтем. — Лесьяр своих не трогает.

— Но я не своя, — Лизавета скрестила руки на груди.

— Но ты со мной. Правда, Лизавета, не тревожься раньше времени. В этом лесу никакая опасность нам не грозит, каким бы жутким он ни выглядел со стороны.

Вот с последним Инга точно была права. В отличие от редкой поросли на том берегу, где расположилась деревня, здесь лес был богатым и тёмным. Высокие сосны подпирали макушками небо, грозно нависая на крошечной по сравнению с ними избушкой. Когда они подошли ближе, Лизаветы пришлось запрокинуть голову, чтобы увидеть вершины деревьев: отсюда казалось, что они способны проткнуть насквозь облака, заставляя их пролиться дождём.

В тени густой хвои было прохладно и тихо. Лизавета поёжилась, переступая через границу леса, будто через порог. Не удержалась — пока Инга ушла вперёд, быстренько поклонилась деревьям и прошептала: