Жемчужный узел (СИ)

Несмотря на её проникновенную речь, Лизавета так и не смогла до конца понять, почему Инга сделала то, что сделала. В отличие от Инги, Лизавета воспринимала жизнь как ценность — любую жизнь, даже не очень счастливую. Если бы кто-то сказал ей сейчас, что выхода нет, и ей придётся снова жить по законам общества, которые теперь вызывали у неё отвращение, Лизавета не смогла бы ничего с собой сделать. Если бы кто-то сказал, что для решения всех проблем ей нужно убить кого-то — даже не отца или Лада, а кого-то незнакомого, явно злого, корыстного, самого совершающего убийства… — нет, её рука бы не поднялась. И оттого рассуждения Инги казались ей мало того, что неясными, но порочными. Однако не заслуживающими жестокой казни, которую Яр совершил.

Вдруг Лизавета вскинула голову. Зайди сейчас кто-то в комнату — и не усомнился бы в том, что она лишилась ума. Она сидела на полу, промокшая, со следами слёз на щеках и смотрела в пустоту огромными голубыми глазами, полными одновременно неверием и надеждой.

Было ещё кое-что, что она могла сделать. Возможно, Лизавета догадалась бы раньше, если бы выход не казался ей столь неприятным. Но он был единственным.

Она медленно развернулась. Вода успокоилась, словно не было никакой ряби, но в этом спокойствие Лизавета видела нечто зовущее. Она перегнулась через край ванны, взглянула на своё неясное отражение, а затем, глубоко вдохнув, словно собиралась нырять, опустила обе руки ко дню.

— Так-так-так. И кто это тут у нас?

Лизавета обернулась на голос, ненавидимый и долгожданный. Яр выглядел так же, как в их первую встречу: тёмные одежды с иголочки, вздёрнутый подбородок, изучающий взгляд сверху вниз. Что он видел — только ли распластавшуюся на полу девчонку, отчаянно цеплявшуюся за не принадлежавший ей мир?

— Я догадывался, что рано или поздно мы встретимся вновь, но не ожидал, что так скоро, — Яр говорил спокойно, словно был не обескуражен, а так — слегка удивлён. — Вставайте, господарыня.

Он протянул ей руку так запросто, что Лизавета от неожиданности приняла его помощь, позволила вывести себя из ванной, усадить на край кровати, положить тёплое покрывало на плечи.

— Позвал бы служанку с чайником, но, боюсь, она не поймёт моего присутствия в твоей комнате.

— Не поймёт, — повторила Лизавета, и вдруг усмехнулась, живо представив лицо Настасьи.

Ступор начинал спадать, но буря эмоций ещё не успела её захлестнуть, так что Лизавета мыслила на удивление трезво. Да, Яр не заслуживал и частицы её доверия, но только он один и мог ей помочь.

— Ты можешь связаться с Ладом?

— Так вот зачем ты меня вызвала? — если бы Лизавета его не знала, подумала бы, что расслышала в голосе Яра ревнивые нотки.

— Я пыталась до него достучаться, но он не откликался на мой зов. Хотя я делала всё так, как учила Ольга, да и с тобой получилось…

— Он закрыл озеро от посторонних, — помедлив, Яр опустился на единственный в комнате стул. — После случившегося мы предсказуемо повздорили, и он решил, что на озере без меня будет лучше. И без тебя, судя по всему, тоже.

Возможно, Лад хотел её защитить. Кто бы мог подумать, что его доброта в итоге обернётся такой бедой.

— То есть, мы не сможем ничего ему передать? Даже если он в опасности?

— С чего ты решила, что он в опасности? — Яр видимо напрягся.

Лизавета замялась. Она не была уверена, стоило ли говорить ему о замысле её отца — ведь неизвестно, какие меры Яр пожелает предпринять. Лизавета и без того знала, насколько жестоким он может быть.

— Лиза? — отмолчаться Яр ей не дал бы.

— Я… — она глубоко вдохнула. — Это мой отец, ладно? Он увидел меня, когда я вернулась, и решил, что на озере произошло что-то плохое. Я пыталась ему объяснить, но он сказал, что меня околдовали, запер здесь, а сам собрал людей в поход на «страшного водяного». Я не хочу, чтобы Лад пострадал из-за меня, в то время как сам он ничего плохого не сделал.

С каждым словом голос её дрожал всё сильнее. Её до ужаса пугала мысль о том, что отец что-то сделает с Ладом, который был виноват лишь в чрезмерной самоуверенности и неумении признавать собственные ошибки. За такое отвешивают подзатыльники, а не…

— И, конечно же, ты против того, чтобы я побеседовал с твоим отцом по душам?

Лизавета вскинула на Яра взволнованный взгляд, в котором ясно читался ответ. Яр понимающе хмыкнул, задумчиво потёр лоб.

— Меня Лад слушать не будет. Даже если я доберусь до него, что в целом возможно — просто нужно будет переместиться в соседние владения и проделать остаток пути пешком или верхом, думаю, я даже успею до твоего отца… Но, да, Лад мне не поверит.

— Он поверит мне, — ах, если бы всё было так просто. — Но я не могу уйти отсюда. Если моё исчезновение заметят…

— То есть, ты хочешь, чтобы я организовал твой побег и сделал это так, чтобы никто не заподозрил беды? Да вы меня используете, господарыня.