Жена и 31 добродетель

Амабель подняла руку и ласково провела рукой по щеке мужа. Он прижал лицо к ее ладони, затем наклонился и поцеловал в губы. Его пальцы уже запутались в шнуровке ее платья в попытке добраться до кожи. Тихий смех жены только подстегнул его желание, и он в несколько рывков наконец-то смог спустить ткань туалета, а затем и сорочки с ее нежных плеч. Белизна цвета слоновой кости взывала к поцелуям и прикосновениям, что Роберт и поспешил сделать. Возбуждение росло с каждой минутой. Не только красота жены подзадоривала его. Ее мягкая податливость и пылкое желание угодить доводили до исступления, разрешая воображению пуститься в путешествие по сладострастным мирам.

Он скинул камзол и шейный платок, мешающие свободе действий. Амабель, недолго думая, запустила руку в вырез рубашки, погладив его кожу с редкой порослью волос. В ответ на прикосновения он судорожно втянул воздух и обхватил ее грудь, большими пальцами потерев соски. Она выгнулась в его руках, прижимаясь к телу мужа и потерявшись в ощущениях. Их поцелуи становились все жарче, объятия смелее, и вскоре они оба оказались на кровати. Амабель была полностью обнажена, на Роберте остались только кюлоты.

Чувствуя, что муж немного зажат, Амабель нежными и дразнящими прикосновениями пробежалась по его телу, начиная с плеч и заканчивая внутренней частью бедер. Он громко стонал и выгибался под ее ладонями, а она с интересом и удовлетворением наблюдала, как твердеет его плоть под тканью штанов. Это ли не чудо. Она чувствовала себя богиней любви Афродитой, одно касание которой способно свести с ума любого смертного. Смущение было ею отринуто в тот момент, когда ее собственное тело страстно откликнулось на чувственное пиршество под руками любимого, а поцелуи ручались за неземное блаженство. Его горячие требовательные губы порождали дрожь и трепет – она и не подозревала о том, насколько отзывчива ее кожа. Казалось, каждая клеточка тела впитывает в себя жар его прикосновений.

Амабель забыла обо всем на свете, пылко отвечая ему. Ее рука бессознательно стала потирать выпуклость под его кюлотами. Роберт постанывал, изнемогая под ее ласками, и крепче прижал жену к себе. Поцелуи становились все необузданней, а их бедра буквально вжимались друг в друга, пронзая новыми невероятными ощущениями. В жилах вскипела кровь, а желание молнией опалило их тела.

Его рука прошлась по ее бедру и приподняла, чтобы плотнее прижаться к центру вожделения. Она простонала, не в силах больше выдержать такой накал чувств. Этот звук заставил его простонать в ответ и сделать осторожное поступательное движение. Амабель поддалась к нему навстречу, и в следующую секунду он перевернул ее спиной вниз. Продолжая целоваться с неистовой силой, он стал тереться об нее, потеряв голову.

– Роберт… – смогла она выговорить умоляющим голосом.

Задыхаясь, она услышала шорох скидываемой одежды. Его руки сильнее сжали ее грудь, доводя прикосновениями до экстаза. Она горела и молила только об одном: чтобы он, наконец, переступил последнюю черту.

Когда он приподнял ее бедра, и его твердость стала проталкиваться внутрь, дрожь охватила все ее тело. Наступила та самая минута! Вот–вот это произойдет. Она станет женщиной, во всех смыслах!

Толчок, еще толчок, краткая боль, а потом фейерверк из прикосновений, трения и стонов. Двигаясь навстречу друг другу, они сгорали в горячечном бреду, стремясь стать единым целым, единой вселенной.

Ощущая приближение наслаждения, она отчаянно цеплялась за мужа в смятении и растерянности от той эмоциональной волны, что накрывала ее с головой. Дрожь начала сотрясать ее тело. Правильно это распознав, Роберт пробрался рукой между ними и, коснувшись ее святая святых, стал выписывать умопомрачительные круги. Амабель вскрикнула и взлетела на небеса от непередаваемых ощущений. Толкнувшись в нее еще несколько раз и простонав ее имя, он тоже нашел свое высвобождение. Его грудь тяжело вздымалась, но на лице неосознанно блуждала восторженная улыбка.

У них все получилось! У него все получилось! Он чувствовал себя королем мира, а Амабель готова была и так отдать ему пальму первенства, поскольку и без этого доказательства признавала за ним превосходство перед другими мужчинами. Буквально во всем.

Так она ему и сказала, когда, повернувшись, поцеловала в губы. После этого широкая глуповатая улыбка долго не сходила с его лица. Так он с ней и заснул, вызывая у Амабель чувство умиления.

Даже сейчас, любуясь пейзажем из окна кареты, она вспоминала эту улыбку и сама улыбалась, ощущая к нему щемящую нежность и любовь. Теперь она была его женой по-настоящему, и ее жизнь обрела совсем другой смысл.

И вот они ехали в Фордем – родовой замок семьи Горсей, чтобы поговорить с леди Эсмерелдой и во всем разобраться.

Роберт, естественно, волновался перед встречей с матерью. Ему предстоял нелегкий разговор, учитывая, что упоминать от «стараниях» маркиза было нельзя, но объяснить причину своего интереса как-то было надо.