Жена князя Луны

– У тебя должен быть выбор, – тихо-тихо шепнула Эзра и вложила в руку Арфель крошечный флакон. – Все имеют право на выбор. Я верю, что Соглашение будет расторгнуто еще при нашей жизни.

– Спасибо, – едва слышно ответила Арфель и прикрыла глаза, позволяя врачевательнице усыпить себя.

Травнице не нужно было вскрывать флакон, чтобы понять, что там. Ей даже не нужно было на него смотреть, она и так понимала, что именно принесла ей Эзра. Сильнейший стимулятор – из тех, что обычно используют боевые маги. Такой стимулятор увеличит ее колдовскую силу в десятки раз и одновременно сожжет ребенка в ее чреве.

«Я не смогу, – с отчаянием подумала Арфель. – Не смогу». Через пару мгновений ее разум заволокла наведенная тьма, и она расслабилась, погрузившись в сон без сновидений.

Илуор нид Энтан.

Во рту поселился омерзительный кислый привкус. Отчаяние и ярость, ненависть и отвращение – узы то-соэлена и ша-раарти развивались почти молниеносно и приносили не самые приятные ощущения. Он даже мог бы поверить в то, что Арфель Льефф его предназначенная. Если бы, конечно, многие века назад не было бы научно доказано, что предназначенных не существует. Пары оборотней подбираются по силе и потенциалу, и это самое разумное, самое правильное, что только может быть в природе.

– Вы понимаете, что вы нежеланный гость в этом доме? – холодно спросил человеческий целитель.

– Вы смеете выгонять нас? – тут же вступил в перепалку ти-Риэл.

– У вас есть жалобы? Соглашение не предусматривает обыденного гостеприимства, – еще суше произнес Ричард.

– Какие отношения вас связывают с Арфель Льефф? Отчего вы столь отчаянно защищаете ее?

– Оттого, что я мужчина, а она слабая девушка, ставшая игрушкой в лапах нелюдя, – с едкой усмешкой произнес Ричард. – И оттого, что собираюсь добиваться расположения госпожи Хемм.

– Госпожа Хемм замужем, – ощерился ти-Риэл.

– Отношения госпожи Хемм и ничтожества, смеющего называть себя мужем, уже давно любимый анекдот в нашем городе. Позвольте проводить вас.

Илуора смешил этот отчаянно храбрящийся человек. Оборотень ясно чувствовал, что целитель напуган, не уверен в собственных силах, но все равно стоит на своем. Это было так по-человечески глупо.

– Проводите. Мы вернемся утром.

– Что будет дальше? Узы ша-раарти – что они дают?

– Крепкую ментальную связь. Вы можете не бояться, что я причиню госпоже Льефф боль, ведь ее боль станет моей болью.

– Вы разделите чувства, верно?

– Да.

– О, сколько чудных открытий вас ждет, милорд нид Энтан. Но что с остальным?

Они прошли по коридору до входных дверей.

– Остальным? – нахмурился оборотень. – О чем вы?

– Жилье, еда и питье, одежда, деньги на мелкие и крупные расходы. Другие волчицы и ваша будущая жена. У вас будет очень много проблем, милорд. Оно того не стоило.

Дорога до «Белого Гуся» не запомнилась оборотню ничем. Только войдя в сам трактир, он заметил, что ти-Риэл находится на грани перевоплощения.

– В чем дело? – резко спросил нид Энтан.

– Я свободный боец, – глухо выдохнул ти-Риэл, – имею право не отвечать.

– Каэль Хемм, – криво усмехнулся Илуор. – Полагаю, вы уже знакомы.

– Мы состояли в связи. В рамках Соглашения, – бросил свободный боец. – Я увидел ее в саду и потерял покой. После… После всего мне показалось, что наваждение прошло. Сейчас оно вернулось.

– А ведь ты не нашел себе волчицу, – задумчиво протянул нид Энтан. – Так сильно запал на человечку?

– Я не обязан это обсуждать.

Поднявшись к себе, нид Энтан плотно закрыл дверь в номер и, стянув сапоги, повалился на кровать. Правое предплечье горело огнем, как будто кто-то выцарапывал на нем письмена. Но это было ожидаемо. Илуор коснулся пальцами зарождающегося рисунка связи и потянулся к той стороне. Он не пытался коснуться разума своей ша-раарти, только забрал эту саднящую боль себе.

«Прости, – мысленно шепнул он, – большего я сделать не могу. Ты зачем-то нужна Серому Долу, и я готов заплатить любую цену».

Как обычный оборотень, боец и вполне себе порядочный мужчина, Илуор испытывал к себе глубочайшее отвращение. Но он не имел права на простые эмоции. Он будущий лунный князь, он обязан думать о своем народе. Только так. А значит, все малозначимые чувства должны быть подавлены, а еще лучше уничтожены.

Арфель Льефф

Она проснулась совершенно разбитой. Да еще и пальцы левой руки как будто онемели.

– Рисунок полностью проявился, – сказала Каэль.

Вздрогнув, Арфель резко села и увидела сидящую в кресле подругу. Вокруг госпожи Хемм громоздились шаткие книжные стопки. А на столе стремилась ввысь башня из чашек – у Каэль была привычка ставить одну в одну и ждать, что произойдет.

– Ты сидела со мной всю ночь? – тихо спросила госпожа Льефф.

– И весь день. Нид Энтан приходил и ушел ни с чем. Ну, почти ни с чем – он продемонстрировал нам рисунок на своей руке и полюбовался на твой.

– Он смотрел на меня, пока я сплю?

– Я накрыла тебя одеялом с головой, – утешила травницу подруга.

– Мне снилось, что меня душат, – задумчиво произнесла Арфель. – А почему вы не стали меня будить?