Жена поневоле

— Тут ты права, Эрика. Но ведь я тоже рискую, правда? — спрашивает Мадина. — Ты можешь доложить Багратову о нашем разговоре. Он очень властный и жёсткий мужчина. Если раскроется моё участие в твоём побеге, он не пощадит меня. Все мои планы рухнут. Я рискую даже больше тебя, — с внезапной горечью говорит Мадина и всё-таки закуривает тонкую сигарету.

Рука красавицы вытягивается в сторону. На какой-то миг мне показалось, что Мадина от зависти хочет испортить роскошное свадебное платье, ткнув в него концом зажжённой сигареты. Но это лишь показалось, Мадина отходит к окну, чтобы покурить в распахнутую форточку.

Невольно я заглядываюсь на её точёную фигуру и идеальный профиль. Мадина очень яркая, знойная девушка. Наверняка именно такая и должна быть рядом с Багратовым.

— Ты хочешь что-то спросить, — бросает мне через плечо. — Не стесняйся. Этот разговор останется между нами, девочками.

— Да неужели?

— Говорю же, что я очень сильно рискую…

Мадина тушит сигарету в пепельнице, стоящей на журнальном столике, и хрустит костяшками пальцев, выдавая нервное напряжение. Неужели она на самом деле переживает?

— Почему ты рискуешь больше меня?

— Потому что у моего отца есть дела с Багратовым. Серьёзные сделки, внушительные суммы. Если всё откроется, мне не поздоровится не только от руки Багратова. Но, что более вероятно, от руки отца. Он позволяет мне небольшие вольности. Но бизнес для отца — святое. Он для него дороже всего. Дороже семьи и дочери, — на лице Мадины проносится тень. — Брак с Багратовым — это самый подходящий вариант для меня. Он влиятелен, отец не будет против. К тому же Багратов мне очень нравится… Я не хочу терять этот шанс. Нужно действовать сейчас. Иначе отец найдёт того, кто даст большой калым за меня. Он заключит выгодную сделку и не станет смотреть на мои чувства.

Мадина говорит очень много, толково. Я понимаю, что недооценила её ранее. Я посчитала её лишь глупой, стервозной пустышкой. Но сейчас со мной разговаривает девушка, находящаяся почти в той же зависимой ситуации, что и я. С небольшой разницей. В мою жизнь играет фиктивный муж, а в жизнь Мадины — её родной отец.

Мадина подходит ко мне очень близко. Наверняка со стороны мы смотримся, как инь-ян — две полные противоположности, но одинаково запертые в плене чужих условностей.

— В мире мужчин и больших денег мы — лишь разменные монетки. Красивые и блестящие. Но всего лишь монетки, — тихо говорит Мадина. Она смотрит мне в глаза с яростной решимостью. — Я просто хочу быть счастливой, настолько, насколько это возможно. И ты тоже. Я вижу, что тебе тяжело играть в отношения. Багратов никогда не изменится. Он будет давить, выставлять условия, играть по своим правилам. Будет приводить любовниц… — намекает, видимо, на свою персону, продолжая речь. — Многие думают, что ты была причастна к делам брата. Но я чувствую, что ты ни при чём. Ты пленница. Я предлагаю тебе помощь. Мы поможем друг другу добиться желаемого.

— Это опасно, — выскальзывает из моих губ.

Это ещё не согласие. Но уже и не отказ. Мои слова звучат, будто я всерьёз раздумываю над предложением Мадины.

— Подумай над моими словами. Я всё подготовлю, — обещает девушка. — К тебе подойдут мои люди. Ты всё поймёшь.

Через мгновение Мадина отходит в сторону, поправляя тёмные локоны изящными пальцами. Слышится лёгкий перезвон множества золотых браслетов на тонких запястьях, и до меня до сих пор доносится аромат её сладкого парфюма, щедро сдобренного нотками розы и пачули.

— Если ты откажешься, — говорит напоследок. — Я всё пойму. Правда. Просто попрошу заранее не сдавать меня Багратову. Но я очень надеюсь, что ты согласишься.

* * *

— Что с тобой? Ты нервничаешь?

Я складываю руки на коленях и пытаюсь выглядеть спокойной, чтобы ничем не выдать своих искренних намерений. Поворачиваю голову в сторону Багратова. Благодарю полумрак, царящий в салоне внедорожника. Может быть, ему удастся скрыть часть моей лжи.

— Я не люблю ночные клубы, Дамир. Чувствую в них себя неуютно.

— Ах да. Ты же выступаешь за команду тихонь? Пора раскрепощаться, Эрика… — отвечает Багратов и отвлекается на входящий телефонный звонок.

Я пользуюсь возможностью соскочить с крючка его пристального, испытывающего взгляда. Я ещё ничего не решила для себя. Соглашаться на побег — очень рискованная затея. Я же не привыкла жить, чувствуя выплески адреналина в кровь и покалывание на кончиках пальцев от страха.

Я привыкла жить иначе. Много лет я была тихой и незаметной для всех. Багратов же вытаскивает меня в большой мир. Мне в нём страшно неуютно и холодно без крох тепла.

Если я соглашусь, выполнит ли Мадина свою часть нашего уговора? Если всё пройдёт гладко, я больше никогда не увижу своего фиктивного мужа. Осторожно разглядываю его массивную, широкоплечую фигуру.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍