Жена поневоле

Абрам Ааронович поднялся из-за стола и начал собирать разложенные на столе бумаги, складывая их в свой кейс, но Федин его остановил.

— Я должен сказать вам еще кое-что… мы работаем вместе и поэтому я не имею право скрывать от вас информацию. Только хочу сразу предупредить, что информация странная…

— Очень интересно — люблю странности.

— Давайте будем считать, что эта женщина рассказала мне сон… Сон о девочке, которая… умерла.

— Давайте попробуем…

— Она ехала с женщиной, которая обещала отвезти ее к отцу и подарить ей какие-то игрушки. А потом она умерла — просто уснула и не проснулась… Кир… ладно, Кира Дмитриевна пожалела девочку и пообещала купить ей игрушки.

— И все? — разочарованно произнес Абрам Ааронович.

— Нет, там еще что-то было, но это уже не важно.

— И в чем здесь странность?

— В том то все и дело, Абрам Ааронович, Кира Дмитриевна описала девочку, которая была «убита» в доме Бурмистрова, хотя никогда ее не видела. Даже то, что на косичках у нее разные резинки…

Брови адвоката взметнулись вверх.

— И какой же вы сделали вывод, молодой человек?

— Я верю Кире Дмитриевне — она… непонятная для меня женщина, но придумать такое она не могла и, если на минуту представить, что это правда, то девочка…

— Не была убита ножом, — закончил вывод Абрам Ааронович.

— А если она не была убита ножом, а просто «ехала… заснула и не проснулась», то смерть ее могла быть естественной или от чего-то другого…

— А раз она ехала, то… — развивал мысль дотошный адвокат.

— Она не могла быть убита в доме Бурмистрова, потому что, не доехала до места назначения, потому что, умерла.

— Тогда получается, что девочка умерла (пока не узнаем причину смерти, будем считать ее смерть естественной) в дороге. А потом ее привезли в дом Бурмистрова и совершили все остальное…

— Следы от лестницы у забора, следы на чердаке, отпечаток «тела», нож, без отпечатков подозреваемого и его сперма… — Федин даже вскочил со стула, — узнаем причину смерти и осторожно потянем за ниточку…

— Ай да, Кира Дмитриевна… — Абрам Ааронович усадил Федина на стул, — давайте крутить дальше. Что мы знаем?

— Девочка ехала с какой-то женщиной к отцу… значит от матери уехала, а к отцу не приехала…

— Сколько дней прошло?

— Понедельник утро, значит уехала она в воскресенье, — подсчитал следователь и в голове у него появилась интересная «мыслишка», — четыре дня, мать не могла не заметить отсутствие ребенка. Сегодня хотел проверить объявлена ли девочка в розыск. Я вот подумал… попробую ка поискать девочку по новой программе распознаванию лиц — по вокзалам и автобусным станциям, может, где засветилась.

— Если не найдете, сделаем вывод — ее везли на машине и ехала она уж точно не одна. Интересная версия у нас нарисовалась, очень похожая на правду — посмотрим, что из нее выйдет, — Абрам Ааронович поднялся из-за стола. — Мне пора, Константин Александрович, поблагодарите своих детективов, а Кире Дмитриевне я позвоню вечером сам.

38

На встречу они с Виктором приехали раньше назначенного времени на целых две минуты.

В небольшом зальчике ресторана на кольцевой, куда провел их дородный мужчина с усами и аксельбантами на форме, никого не было, и Виктор напрягся.

— Зря вы все это затеяли, Кира Дмитриевна, — очень тихо, не шевеля чуть приоткрытыми губами, сказал он, стоя за спиной беспокойного «объекта».

— Я считаю лучше перестраховаться, — прикрыв рукой рот, прошептала Кира и присела за пустой столик в центре зала.

Зал ресторана был небольшой, но очень уютный: белоснежные скатерти и синие с золотом парчовые стулья, летящая, кружевная тюль на окнах отделяла зал от суеты шумящей за окном дороги. Никаких посторонних запахов с кухни, очень тихая, спокойная, классическая музыка.

Совсем не от входа, а со стороны кухни в зальчик вошли несколько человек и направились к столику Киры.

Впереди шел невысокий, потрепанный на вид старикашка в замызганном пиджачке и кепочке, надвинутой на глаза, сзади него, задевая стулья, двигались два мордоворота в черных костюмах и белых футболках, очень похожих на двух огромных ротвейлеров свирепых и бестолковых. На их буйволиных шеях красовались толстенные золотые цепи, напоминающие ошейники, а не украшения, пальцы украшали золотые печатки.

Не здороваясь, старикашка сел на стул, стянул кепочку и, поправив редкие волосенки, бросил ее в центр стола на белоснежную скатерть.

Первое впечатление Киры оказалось обманчивым — мужчина не был стариком, он был в возрасте, очень худым, сутулым и небритым — определить точный возраст мужчины было трудно, где-то около пятидесяти или чуть за. Костюм на нем был добротный, хотя и поношенный и пахло от мужчины дорого и респектабельно.

Кира вдохнула ароматную смесь французского одеколона с цитрусовой свежестью и дорогого трубочного табака и осталась довольна запахом и слегка улыбнулась, вспоминая дорогой одеколон Шубина — она была очень чувствительна к запахам и всегда сама пользовалась хорошим парфюмом — не обязательно дорогим, но обязательно с приятным запахом.