— Не знаю! Если родители узнают — убьют и ее, и меня заодно! — Николай рубанул воздух рукой и силой стукнул кулаком по столу. Доски под отчаянным ударом затрещали, коробки с пирожными подпрыгнули, и Кира схватилась за них двумя руками. — Что теперь делать?
— Во-первых, не крушить мебель и не портить мои пироженки!
— Извините.
— Во-вторых, не вешать нос. Да не переживай ты так, Николаша! Ничего родители ни тебе, ни твоей сестре не сделают — не то время! Ну, поругают немного, — Кира распустила шнурок на кроссовке и слегка покрутила ступней — опухоль почти спала, но долго ходить было все еще больно. — А потом, из любой ситуации всегда есть выход! Если Лаврентий Павлович ее все-таки уволит, найдем ей легкую работу подальше от твоих родителей, а когда родит ребенка, видно будет.
Николай поднял голову и радостно уставился на Киру — такого быстрого решения их с сестрой проблемы он не ожидал.
— А сколько лет твоей сестре?
— Двадцать один.
— А я думала ей почти пятнадцать, как моей Виктории, — Кира поморщилась, представив свою почти пятнадцатилетнюю дочь в такой ситуации, трижды поплевала через левое плечо и трижды постучала по дереву. — Ваша Светлана взрослая женщина и перестаньте с родителями решать за нее ее проблемы — она получила именно то, что хотела: ребенка от любимого человека — и как дальше сложится их с ребенком жизнь не тебе решать! Ты и родители можете только помогать ей, да и то, если она сама об этом попросит.
— Но я же старший брат и несу за нее ответственность!
— Что ж ты тогда не удержал ее от столь опрометчивого шага? Почему честно не признался Вячеславу Львовичу, что она твоя сестра? Раньше надо было думать, а теперь поздно — что случилось, то случилось и с этим придется жить. И тебе, и родителям, и Светлане. И еще мне и Вячеславу Львовичу!
— Конечно, я зря тогда промолчал, но думал, может у них все сложится, поженятся — ведь она то его любит. Если бы я вмешался, то Светка мне бы это до конца жизни не простила…
— Тогда не считайте себя виноватым — это ее жизнь, ее выбор. — Кстати, уволить беременную женщину с занимаемой должности без веских причин не так-то просто. Учти это.
— Спасибо, Кира Дмитриевна, за науку, — Николай верил, что эта женщина приносит ему удачу — вон как быстро расправилась с их проблемой и успокоила его совесть. — Вы правы: Светка сама сделала свой выбор и нам с родителями остается только поддерживать ее решение. Если Вячеслав Львович ребенка не признает, не беда — что мы его, не вырастим что ли? Вырастим! Я работаю, родители работают, Светка работать будет — няньку наймем или в садик устроим…
— Вот и разобрались…
И Кира, морщась от боли в лодыжке, стала осторожно зашнуровывать кроссовок — когда же кончится этот нескончаемый день!
Ларион никак не мог привыкнуть к такому огромному, чужому дому.
Он походил по кабинету, понюхал кожаное кресло на колесиках и поплелся в спальню: там пахло хозяйкой и домом (домом пахло от хозяйской сумки, привезенной из настоящего дома).
По дому он ужасно соскучился. Хотя этот дом был огромный, да еще и участок, на котором можно вволю побегать, но дома Лариону было привычнее и уж точно спокойнее. Там он все время отдыхал, а здесь все время «работал»: охранял непонятно что, от непонятно кого. Охранял и не получал никакой награды: по любимой гречневой каше с сарделькой он скучал больше всего.
Походив по спальне, где резко пахло чужим человеком, Ларион лег у открытой балконной двери, глядя сквозь железное кружево балконного ограждения и решетки тоскливыми, янтарными глазами на зеленый, подстриженный газон, на беседку и на разговаривающих в беседке людей…
Когда же вернется хозяйка и отменит свой строгий приказ охранять эти две комнаты и позволит ему побегать за воронами и поваляться на травке?
Распахнув дверь второй хозяйской спальни, Кира остановилась на пороге, не решаясь войти в эту трагичную комнату.
Ларион сидел рядом у двери, подбадривая хозяйку, но хозяйка медлила — топталась в коридоре, перекладывала из руки в руку полиэтиленовый пакет и вздыхала. Пес подсунул длинную узкую морду с белой проточиной под руку хозяйки, но рука осталась равнодушной к его вниманию.
Эта спальня была меньше хозяйской, более традиционной и менее агрессивной. Изысканная мебель теплого шоколадного цвета хорошо сочеталась с легкими пышными полосатыми занавесями и покрывалом шоколадно-сливочных тонов. На прикроватных тумбочках стояли причудливые разноцветные стеклянные вазы для цветов. У кровати и кресел примостились небольшие овальные коврики с длинным ворсом. Все говорило о том, что эта спальня должна нравиться именно женщине — по крайней мере, Кире эта спальня нравилась куда больше хозяйской.
Но войти в нее она все-таки не решилась, хотя все следы преступления были тщательно уничтожены.
Теперь, стоя на пороге спальни, идея положить подарки на ту самую кровать, где совершилось преступление, казалась абсурдной и даже кощунственной.
Кира закрыла дверь спальни и, погладив собаку по голове, пошла в кабинет — пакет с подарками она положила на письменном столе в кабинете.
42