Жена поневоле

Прежде чем позвонить Павлу, Кира позвонила Борису Яковлевичу, выслушала от него недовольную тираду (его даже не поставили в известность о новом адвокате Вячеслава), выслушала наставления и предупреждения по поводу завтрашнего собрания акционеров, выслушала о себе нелестное мнение из-за желания передать имущество Бурмистрова другому человеку (поделился, значит, брат Лавр с братом Борисом прочитанной информацией), пояснения, что без его одобрения она сделать этого не сможет, и молча отключилась. Сейчас ее больше занимала другая проблема.

— Привет, Шубин, ты там как? — не зная, как начать разговор о занимающей все ее мысли «проблеме», поинтересовалась Кира.

— Привет, хорошая моя, я нормально… — не ожидая ничего «плохого», ответил Павел. — Что новенького?

— Паш, я хочу с тобой поговорить, — серьезным тоном начала Кира, — о беременности…

В телефоне что-то грохнуло, пискнуло и наступила тишина.

— Шубин! Эй, ты там, где? — забеспокоилась Кира. — Что там у тебя случилось?

В телефоне молчали, и Кира встала с кожаного дивана и подошла к открытому окну кабинета — вдруг что-то со связью.

— Паш! Ну, ты где? — почти кричала Кира, поводя телефоном в разные стороны, пытаясь «поймать» связь.

— Я тут, — раздался недовольный голос Павла, и Кира с облегчением вздохнула.

— Что у тебя там упало? Телефон или ты сам в обморок грохнулся?

— Телефон… — проворчал Павел, ругая себя за неосторожность — а если бы телефон разбился, где бы он среди ночи искал новый.

— Паш, ну ты поосторожней, что ли… — взволнованно попросила Кира, представив себе, чтобы она делала, если бы связь не восстановилась — сидела бы и ждала звонка всю ночь…

— Это ты поосторожней! Ты же говорила, что брак у вас фиктивный!

На секунду Кира замерла, а когда поняла, о чем подумал Павел, рассмеялась.

— Ну, ты даешь, Шубин! Ты подумал, что это я беременна? В понедельник вышла замуж, а в четверг уже беременна! Может, к следующему понедельнику уже рожу?!

— Это значит, что ты с ним давно встречаешься!

— Дурак, ты Шубин и не лечишься! — Кира задернула шторы и отошла от окна, чтобы не слышно было кому-нибудь, о чем дальше пойдет разговор, села в кресло за письменный стол.

— Ты видно там забыла — я лечусь, — перепалка была шуточная, но ревновал Павел всерьез.

— Да не от того ты лечишься! — фыркнула Кира. — Тебе не позвоночник надо лечить, а голову! Чтоб не ревновал!

— А я и не ревную!

— Ну да, ну да, — не поверила Кира и представила, как Павел нахмурился. — Кому другому расскажи! Нет мне, конечно, как женщине, это приятно, но Паш, мы же договорились, что не будем обманывать друг друга — ты, выходит, мне не доверяешь…

— Доверяю, — вздохнул Павел, — а что приходится делать отсюда. Вот сижу и доверяю, а ты мне такое…

— Почему ты все время думаешь о плохом, что тебя обманули, подставили, разлюбили…

— А меня, что любили? — улыбаясь, удивился Павел.

— Это я, как пример, привела, — не стала вдаваться в выяснения Кира.

— А-а-а…

— Б-э-э…

— А я думал меня любят.

— И не надейся, Шубин! — Кира покрутилась в кресле и улыбнулась, — Такого ревнивого зануду никто любить не будет! Лучше скажи, успокоился? Сел? Телефон двумя руками держишь?

— Успокоился, сел и держу! — «доложил» Павел.

— Молодец! Так вот о беременности… не о моей! Понял?

— Понял, понял — не о твоей.

— Ну так вот: в первый день в доме Вячеслава, — Кира не стала шутить и говорить «моего мужа» — с Шубина на сегодня ревности и стрессов хватит, — я подслушала разговор экономки с племянницей — племянница беременна, но не от Вячеслава, хотя экономка предложила ей сказать, что отец Бурмистров — может, проглотит такую ложь. Сегодня с утра горничная заявляет, что она беременна и намекает, что отец ребенка Вячеслав — муж ее пьет из-за ревности к хозяину… Шубин, слышишь, что тебя ожидает в будущем, если не перестанешь ревновать?

— Слышу… — недовольно пробурчал Павел и подумал, что не прекратит ее ревновать пока не увидит — неизвестность и невозможность все контролировать его угнетала. Он хотел знать, что с ней происходит двадцать четыре часа в сутки.

— Это хорошо! Так вот, а вечером выясняется, что сестра одного телохранителя тоже беременна! И угадай от кого?

— От твоего мужа! — радостно констатировал Павел, очень довольный таким поворотом событий: чем больше беременных женщин вокруг, тем меньше шансов у Вячеслава понравиться его «Жар-птице» — ветреных мужчин Кира, точно, не жалует.

— Шубин! Никак ты признал моего мужа? — усмехнулась «его «Жар-птица»».

— Признал, признал, только, что ж ты, женушка, радуешься — вон он у тебя какой любвеобильный!

— Ну да, он такой… Так что мне со всеми этими беременными делать? — этот вопрос не давал Кире покоя, и она ждала разумного совета.

— Ничего, жди пока родят, сделают тест ДНК и придут к тебе с бумажками.

— Ты с ума сошел? Это сколько же ждать? Восемь месяцев? Не, не, не, — вскочила Кира с кресла и заходила по кабинету, — надо скорее Вячеслава вытаскивать из тюрьмы и пусть сам со своими бабами и детьми разбирается! А я хочу развода! И свободы!