Жена проклятого князя

Матильда вздрогнула. Чертов маньяк, это у тебя метод допроса такой? Ненавижу!..

– Он ведет мои дела. – Она очень постаралась отвечать твердо.

– Только дела?

– Он мой любовник!

– Где твои документы?

– В сейфе!

– В сейфе мсье Товиля? Вижу по глазам, что да. Это хорошо.

Вот сейчас ей было чертовски трудно удержать лицо и не зарыдать от облегчения и беспомощности. И надежды, что все обойдется. Глупой, наивной надежды, что он задаст свои вопросы и оставит ее в покое.

Ага. Как же. У него стоит, и он от нее отстанет. Кто-то в это поверил?

Маньяк же, словно в насмешку, чуть отодвинулся, давая ей вздохнуть. И почти нежно велел:

– Расскажи мне, Матильда, об амбициозном мсье нотариусе. Кто его покровитель при дворе? Что ему обещал князь Волков? О, ты ничего не знаешь… Как же так, моя прелесть, ты же умная девочка. Ты же понимаешь, что мсье нотариус сговорился с князем, чтобы не отдавать тебе всю положенную по брачному контракту сумму. Сколько он прикарманил, три четверти или больше? Тоже не знаешь… Тебе еще учиться и учиться, детка. – Маньяк погладил Матильду по щеке.

Она дернулась и машинально щелкнула зубами.

Маньяк укоризненно покачал головой, не отрывая от нее взгляда и рук.

– Какого демона вам от меня надо?.. – получилось слишком жалобно.

Твою мать. Зачем она вообще открыла рот? Глупейший вопрос. Ему надо вбить клин между ней и Товилем, всего-то. И он говорит правду – только не всю. Как будто Матильда не знает сама, как это делается.

– Как грубо. – Маньяк внезапно отстранился, шагнул назад, предоставляя Матильде свободу. Видимость свободы. – Так он тебя только трахает и ничего не рассказывает? Ай-ай, какая жалость, что тебе нечем меня порадовать. Ты забыла, что надо отрабатывать это все, – он махнул на дом.

– Отрабатывать? Что именно, твои грязные домогательства? Да иди ты! – Она чувствовала, что срывается в базарный скандал, но остановиться не могла.

– То, что ты еще не на кладбище, детка, – мерзопакостно ухмыльнулся маньяк, и в Матильду полетели багровые жгуты.

Она вскрикнула, ожидая боли или вожделения, как в прошлый раз, но… жгуты опали, не успев ее коснуться.

– Что ты сделала сейчас? – Маньяк удивленно нахмурился.

– Ничего. – Она сделала крохотный шажок, рукой пытаясь нащупать косяк двери.

– На тебе амулет? Сними! – Багровая дымка окутала его и ее, попыталась забиться ей в рот, но опять ничего не вышло. Только кулон-череп потяжелел.

– Иди в задницу, нет у меня ничего!

– Девчонка, – прошипел Д'Амарьяк, – ты забыла, с кем разговариваешь?

– С самой гнусной скотиной во всей Франкии? О нет, этого я не забыла!

Боже. Еще шаг, всего один шаг, и она сможет нырнуть в дом, а там… там она обязательно что-нибудь придумает! Заманит его в подвал, туда, где умерла Елена! Да, самое место для чертова маньяка!

– Надо же, не совсем разум отшибло. – Маньяк самодовольно ухмыльнулся. – Слушайся меня, девочка, и мы поладим.

Шаг, всего шаг!.. Вот уже дверной косяк, сейчас она сбежит… только пусть он не приближается, боже, прошу тебя!

– Импотент, – выплюнула Матильда, вложив в ругательство все желание оттолкнуть его, вышвырнуть из своего дома…

Сработало! Он отшатнулся! И Матильда бросилась к двери…

Ее грубо схватили за плечи, развернули и впечатали в стену.

– Горячая детка. – Полыхающие тьмой глаза маньяка оказались совсем близко, так близко, что Матильда едва не рухнула в них, как в адское пламя.

Жесткие губы впились в рот Матильды. Она дернулась, брыкнулась – метя каблуком в голень, но маньяк лишь крепче прижал к стене, не вырваться. Тогда Матильда укусила его за губу – так, что соленая кровь полилась ей в рот. Отвратительно! А самое отвратительное, что маньяка это только раззадорило! Он углубил поцелуй, шуруя языком у нее во рту, сминая жесткими пальцами ее грудь и раздвигая ноги коленом.

Извращенец! Маньяк!.. А она – дура! Он же любит сопротивление! И если она не придумает что-нибудь прямо сейчас, изнасилует ее здесь же, на глазах у слуг…

Чертово феодальное общество! Сидят по кустам, дрожат и не высовываются!

Словно в ответ на ее мысли позади маньяка послышался топот ног и ломкий мальчишеский голос:

– Отпустите мадам! Отпустите сейчас же, а то я вас!..

И на голову маньяку рухнуло что-то, обдав Матильду деревянной крошкой.

Она не стала задерживаться, чтобы посмотреть, чем Михель ударил насильника. Оттолкнув маньяка, она нырнула в дверь и помчалась к лестнице в подвал. И едва не застонала вслух, когда ей в спину хлестнул самодовольный, хищный смех.

Тварь! Он с ней играет!..

Но… как же Михель? Что он сделал с мальчишкой?!

Остановившись на верхней ступеньке, Матильда обернулась: где Михель?..

Мальчишка сидел на пороге, держась за голову и зажмурившись. Слава богу, жив! Но вот между ней и Михелем по-прежнему был маньяк. И он, тварь такая, даже не торопился! Шел за ней, едва ли не насвистывая.

Ах ты… в угол загоняешь, да? Будет тебе угол, тварь! Лучший угол во всем доме!

– На надо, прошу вас, – прошептала Матильда, прижимая руки к груди и мысленно крича: «Дом! Помоги мне! Помоги!»

– Иди ко мне, детка, и я буду нежен… может быть. – Тварь была уверена в победе.