Жена самоубийцы

Последнее желание

Она не сразу заметила, что старик наблюдает за ней. А когда заметила, уже не могла думать ни о чем другом. То и дело Жанна посматривала на чужой столик и, ловя на себе пристальный взгляд, быстро отворачивалась. Этот стариковский прищур не льстил, а почему-то тревожил. Он – и еще неправдоподобная живость облика и внимательные глаза, пришторенные тяжелыми веками.

Она постаралась отвлечься и принялась разглядывать зеленорукие пальмы, раскинувшиеся по краям аллеи. Любовалась нарядной публикой, смотрела на пенный горизонт и закатное солнце, стекающее по мачтам яростно сверкающих яхт. Но тут же мысленно возвращалась и снова ловила раздевающий взгляд южных глаз, бесстыдно скользивший по ее плечам.

– Скоро принесут устриц, – произнес Кристоф и в нетерпении посмотрел в сторону кухни.

– Угу, – кивнула Жанна и уставилась на укутанную белым саваном бутылку, разделявшую пару.

– Налить еще вина?

– Там мужчина, – вместо ответа сказала она. – Он постоянно смотрит на меня.

– Где?

– Не оглядывайся. Старик в шляпе и с бородой. Сидит прямо за тобой.

– Чего он хочет?

– Не знаю, – пожала она плечами.

Принесли устриц, и на некоторое время девушка отвлеклась, но вскоре с неприязнью осознала, что глаза старика все также ласкают ее облик.

– Мне не по себе, – процедила Жанна сквозь зубы. – Давай уйдем отсюда.

– Сиди. Я поговорю с ним.

– Не надо! Что ты ему скажешь? Лучше просто уйдем.

Но Кристоф решительно поднялся и, отряхнув брюки, направился к соседнему столику. Без приглашения он присел на свободное место и в упор посмотрел на старика.

– У вас красивая девушка, – проговорил тот, и улыбка блеснула в редеющей бороде, словно клинок, забытый в сухой траве.

– Долго вы собираетесь пялиться на нее? – резко произнес Кристоф.

– Хотите сказать, что я позабыл все приличия? Простите, – он умоляюще сложил руки. – Столько лет живу в Каннах и должен бы привыкнуть к виду красивых женщин, но, скажу честно, ваша спутница безупречна.

– Но она со мной, и то, как вы смотрите на нее, не нравится нам обоим. Прошу вас перестать.

– Почему? Я ведь просто любуюсь, разве это может пойти кому-то во вред? В этой девушке столько поэзии, вероятно, вы и сами не можете на нее налюбоваться. К тому же, врачи велели, чтобы я больше посвящал себя созерцанию прекрасного. Мне нельзя смотреть на уродство, попросту противопоказано. А я послушный пациент, – он рассмеялся.

– Вот как…

– К сожалению…

Крики чаек неслись от причала. Две или три одиночки, подпрыгивая от голода, бродили вдоль бордюра, моргая жадным глазом.

– Осторожно, они воруют еду, – кивнул старик в их сторону. – И мне правда жаль, что я потревожил вас, это было не нарочно.

– Все в порядке, месье, можете смотреть. Все можно понять, если знать причину, не так ли?

– Болезнь – лучшее оправдание! Я правда не хотел. Никогда не видел вас раньше…

– Мы здесь на отдыхе. Я Кристоф, – он протянул руку для рукопожатия.

– А я Анри, – пожал старик ее. – Рад познакомиться. В любом случае я уже собирался уходить. Мое одиночество уже заждалось дома, – он сделал паузу. – Разве что…

– Да?

– Как зовут вашу спутницу?

– Жанна.

– Это имя очень ей подходит… Я подумал… А что, если Жанна сопроводит меня? Всего лишь на вечер… как считаете, вы смогли бы понять подобную прихоть? – он вопрошающе посмотрел на Кристофа.

– Что вы хотите сказать?

Старик сложил руки на столе и, склонив голову, принялся разглядывать рисунок блеклых вен, словно гадал на кофейной гуще. А потом произнес:

– Знаете, что самое приятное в измене?

– Не знал, что в ней есть что-то приятное.

– Самое приятное в измене – это когда они возвращаются. Их лица светятся очаровательной виной, а глаза выдают покорность и податливость. Они так послушны и полностью ваши. Непередаваемо. Вам никогда не хотелось испытать это удовольствие?

– Меня не привлекают подобные игры.

– Не обижайтесь. Между нами не может быть вражды. Я не стремлюсь завладеть вашей женщиной, да это и было бы невозможно. Я вижу, что вы любите друг друга, и это не изменить. Но я пленен ее красотой до глубин души. Позвольте лишь провести одну ночь с Жанной, и я обещаю, что до конца дней буду благодарить вас за этот щедрый подарок.

– Я сплю? – дернул головой Кристоф.

– Будь я здоров, я не осмелился бы произнести эти слова. Но я тяжело болен. Откровенно говоря, я умираю, – пробормотал старик. – Мне остались считанные недели, и вот я вдруг перестал стесняться, – он пожал плечами. – Почему? Не знаю. Я стал смелым и очень внимательным. Я смотрю на людей и вижу годы их счастья, события, которые им только предстоит пережить. Что же предстоит мне? Безлюдная бездна, в которой нет ничего. Как видите, я вновь нашел себе оправдание. Но вы так молоды, я не тещу себя надеждой, что вы сможете понять.

– Вы не верите в Бога?

– Когда-то верил. А теперь уже поздно. Вся беда в том, что покой всегда страшил меня больше тревоги. А уж покой вечный… Прошу вас – сделайте мне этот подарок, и я смогу уйти в иной мир с ощущением того, что изведал, получил все, чего желал, – его плечи внезапно содрогнулись.