Жена со скидкой, или Случайный брак

Госпожа Гьин оказалась права. После того, как они с мужем произнесли заранее оговоренные слова, их окутало серебристое сияние — знак того, что признание услышано и одобрено небесным покровителем.

Потом Алистер с Эгнаром ушли за десертом, и мы с женой хозяина ненадолго остались одни. Я тут же воспользовалась этой возможностью, чтобы задать самый главный для меня сейчас вопрос:

— Когда закончится действие пыльцы?

— Вам не нравится то, что вы испытали?

В глазах Тамсин мелькнуло неожиданное понимание.

— Нет… Да… Не знаю… Да это и неважно, — я почувствовала, что путаюсь в собственных эмоциях, и начала сердиться. — Я всего лишь хочу знать, когда это прекратится?

Вместо ответа женщина протянула руку, накрыла теплой ладонью мой лоб и шепнула что-то — тихо-тихо, почти беззвучно.

— Уже прекратилось, — объявила она почти весело. А потом, стерев с лица улыбку, добавила: — Только зря вы противитесь воле богини. Вы оба. Только запутаете все еще больше.

— Вы не понимаете… — вспыхнула я.

— Да, я многого не знаю и не понимаю, — не стала спорить жрица. — Зато я вижу то, что скрыто от вас. Не хотите мне ничего рассказать?

Искушение было сильным. Вот он — самый лучший и полный источник сведений об Ирате. Стоит рядом и сам предлагает все прояснить. Но могу ли я доверить этой женщине свою тайну?

— Мне нужно попасть в храм, — наконец решилась я. — Одной. И, желательно, без посторонних.

— Нужно, — опять согласилась женщина. — Очень нужно. Я помогу. Проведу. С обратной стороны здания есть вход для служителей. Встретимся там после полуночи.

— Не знаю, смогу ли прийти сегодня…

— Неважно, я все равно буду ждать. Столько ночей, сколько потребуется, — жрица ласково коснулась моей руки. — Это угодно Ирате.

Глава 19

Не очень хорошая идея — идти обратно пешком. Алистер это сразу понял, едва они покинули кондитерскую.

Утром эта мысль казалась ему вполне здравой и логичной. Прогуляться по улицам Стакки, покрутиться на карнавальной площади, заглянуть в прилегающие переулки… Вдруг им повезет, и они смогут, если не найти Алемину — это было бы слишком большой, почти невероятной удачей, то хотя бы почувствовать ее, поймать отголоски энергетического следа. По крайней мере, так он считал еще несколько часов назад. Но после того, что произошло в кондитерской, прогулка стала несомненной ошибкой.

Надо было сразу, еще на выходе, нанять экипаж и отправить Раянну в гостиницу, а самому уйти, отговорившись тем, что ему пора на встречу с Лорсом Одгером. И плевать, что это похоже на банальное, почти позорное бегство… Все, что угодно, лишь бы оказаться сейчас как можно дальше от своей спутницы.

Вэйден покосился на Раянну и тут же отвернулся. Сделал вид, что заметил за углом, в маленькой боковой улочке, что-то интересное.

Окончательно проснувшийся город с нетерпеливым предвкушением открывал себя новому дню. Шумел веселой, хорошо одетой, довольной толпой, переливался всеми цветами радуги, до краев наполненный радостью и ожиданием чуда. В другое время Алистер, возможно, подался бы общему настроению, но сейчас вся эта праздничная суета проходила мимо, абсолютно не задевая его.

Раздражение, смятение, возбуждение, азарт охотника, взявшего, наконец, давно разыскиваемый след... Он не помнил, чтобы когда-нибудь еще испытывал столько противоречивых эмоций разом. И все это перекрывало желание. Навязчивое, острое, почти неодолимое желание к женщине, спокойно идущей сейчас рядом и с любопытством поглядывающей по сторонам.

Просто пыльца, лишь немного усиливающая собственные, естественные чувства?

Как бы не так!

Да он, целуясь с Кармелой под действием яда, не испытал и половины того, что ощутил сегодня. С Раянной. И прощальное прикосновение Тамсин не помогло. А ведь жрица уверяла, что полностью сняла воздействие.

Сняла…

Что же тогда с ним творится? Он до сих пор только о кровати в их номере и думает. И о Яне. Рядом с собой. Под собой. Почти физически ощущает их близость, и пальцы покалывает, словно они уже скользят по ее коже. По обнаженному телу…

Вэйден с силой сжал кулаки, обрывая это ощущение, заставляя себя думать о чем-нибудь другом, не таком обжигающе-чувственном.

Гхирх побери! Что за наваждение?

А, может, пыльца здесь ни при чем, и пора честно признаться, хотя бы самому себе, что Раянна уже давно стала для него тем самым наваждением?

Живая, умная, настойчивая и любознательная, как ребенок, дерзкая и беззащитная. Совершенно невозможная.

Странная внучка отшельника.

Временами хотелось встряхнуть ее как следует. Особенно, если она ввязывалась во что-то опасное, возражала или смотрела на него — молча, не кокетничая, не отводя стыдливо взгляд, как другие девушки, а в глазах ее читался почти неприкрытый вызов.

А иногда, наоборот, возникало желание защитить ее, заслонить ото всех неприятностей — прошедших и грядущих. Так тогда, в карете… Она спала на его плече, а он поймал себя на мысли, что старается даже дышать реже, чтобы ее не потревожить.