Жена винодела

– Наконец-то реагируем, – пробормотала Лив и продолжила громко, обращаясь к бабушке: – Да, Жюльен Кон. Это правда, что его юридическая фирма сотрудничает с тобой семьдесят лет? В Реймсе – городе, о котором ты при мне никогда не упоминала? Может быть, ты хочешь мне обо всем этом рассказать?

– Не то чтобы очень. – Бабушка Эдит почесала руку и посмотрела в окно. – Но думаю, что придется. Ведь именно поэтому мы здесь, разве не так?

– А почему мы здесь?

Бабушка молча направилась к себе в комнату.

– Одевайся, Оливия. Мне надо сделать один звонок, и мы выходим.

– Красавец, а? – Это были первые слова, произнесенные бабушкой Эдит после того, как они с Лив вышли из гостиницы и оказались на шумной улице. Лив поглядела по сторонам, но не обнаружила ни одного мужчины с примечательной внешностью, за исключением, быть может, посетителя кафе с серебристой шевелюрой, который пил кофе на открытой веранде под синим тентом.

– Этот? – Лив кивнула в его сторону.

– Что? Да нет же! – Бабушка выглядела возмущенной. – Я имела в виду Жюльена Кона. Это же очевидно. Хочется надеяться, что вкус у тебя сохранился и после развода.

Лив прищурилась, но бабушка Эдит лишь улыбнулась с самым невинным видом.

– Так как?

– А это существенно? – Лив подумала об обручальном кольце на пальце Жюльена. – Так вот оно что – ты потащила меня в Реймс глядеть на недоступных красавцев, чтобы оценить мое психическое здоровье?

– Значит, ты согласна, что он хорош собой?

– Ну, – Лив пожала плечами, – да, конечно. Развод сделал меня одинокой, но не слепой.

– Тогда ты не безнадежна. Мы на месте. – Бабушка Эдит резко остановилась перед брассери в одной из боковых улочек. Лив подняла глаза и прочла вслух:

– Брассери «Мулен».

Бабушка кивнула, но внутрь не пошла, застыв как вкопанная на тротуаре. Ее взгляд вдруг потускнел.

Несмотря на довольно ранний час, за уличными столиками было полно посетителей, они болтали, смеялись, пили – кто кофе, а кто и шампанское. Спешащий официант пронес корзинку с горячим картофелем фри, и рот у Лив наполнился слюной.

– Вряд ли что-то изменилось, – пробормотала бабушка Эдит, обращаясь скорее к себе самой, чем к Лив. Она сделала неуверенный шажок вперед, но колени у нее подкосились – Лив едва успела подхватить ее под локоть.

– Бабушка Эдит! С тобой все в порядке?

Бабушка восстановила равновесие и вырвала руку.

– Конечно. Отлично себя чувствую. Ну, так чего мы ждем?

Лив вошла в помещение следом за бабушкой, стараясь не отставать – вдруг той снова станет нехорошо. И, пока бабушка Эдит на своем элегантном безукоризненном французском выясняла у молодого темноволосого официанта, есть ли свободный столик, осмотрелась по сторонам.

Брассери была темной, с обшитым деревом просторным залом. Спускающиеся с потолка светильники выхватывали из сумрака только проходы между столиками из того же дерева, что и стены. На каждом стояла своя лампа. И хотя окна выходили на современную улицу, внутри время словно остановилось. Пожалуй, это место выглядело точно так же и пятьдесят лет назад, а то и все сто, подумала Лив.

– Voilà! – Официант подвел их к столику и церемонно выдвинул для обеих стулья, а когда они уселись, вручил каждой по двустороннему ламинированному листку с меню и унесся прочь к входной двери – обслуживать только что вошедшую молодую пару.

– Ты бывала здесь раньше? – спросила Лив, просматривая список закусок.

– Oui[16]. – Бабушка не стала развивать мысль, но краска сошла с ее лица, а руки явственно дрожали.

– Бабушка Эдит, ты уверена, что с тобой все в порядке?

Бабушка в конце концов подняла на нее глаза:

– Ты когда-нибудь прекратишь задавать мне этот вопрос? Я не собираюсь падать замертво, если ты об этом.

– Просто вид у тебя… – Лив помедлила, подбирая слово, – потрясенный. И я о тебе беспокоюсь.

– Не беспокойся. – И бабушка вернулась к изучению меню.

– Хорошо, – медленно проговорила Лив. – А есть здесь что-то, что ты бы порекомендовала?

– Не глупи. Я совершенно уверена, что, с тех пор как я была здесь последний раз, меню полностью переменилось.

– А когда это было?

– Лет семьдесят пять назад.

– Семьдесят пять… – Лив начала задумчиво повторять бабушкину фразу, но тут подлетел другой молодой официант, весь в черном, и с пулеметной скоростью принялся перечислять их фирменные блюда. Лив не успевала за его французским, поскольку в голове засело и крутилось это «семьдесят пять».

Бабушка Эдит, не спрашивая Лив, заказала им по бокалу шампанского и, как только официант умчался выполнять заказ, извинилась и сказала, что должна отлучиться в туалет. Некоторое время Лив смотрела, как она идет, потом замотала головой и вернулась к меню. Просмотрела лицевую сторону – перечень тартаров, несколько салатов, картофельный суп-пюре, мясной террин – и перевернула листок. На обороте перечислялись основные блюда – жареный тунец с семенами кунжута, морской лещ в фисташковом масле, гамбургер с картофелем фри – и фирменные коктейли. Внизу страницы курсивом был напечатан текст, озаглавленный «История брассери».