Жена винодела

– Опаздываешь, – проворчал в темноте один из них. – И кого ты привел помогать? Это же женщина!

– Она сильная и ловкая, – твердо ответил Мишель.

– И ты ей доверяешь? – спросил незнакомец.

– Как себе самому, – сказал он вполголоса.

Селин едва различала черты незнакомца, окутанного темнотой, словно плащом; лишь белки его глаз сверкали в лунном свете.

– Хорошо, – сказал он, – будем считать, что ты не ошибся, потому что, если ты из-за нее попадешься, тебе без колебаний всадят пулю в голову. – Он фыркнул, то ли весело, то ли раздраженно, но сделал знак своему напарнику, и они, кряхтя от усилия, вместе поволокли свою телегу в сторону Мишеля и Селин. Напарник был худее и ниже ростом, и, когда он подошел ближе, Селин заметила в его глазах нечто вроде благожелательности. Он кивнул Селин, и она кивнула в ответ.

– Не говори потом, что я тебя не предупреждал, – сказал напоследок Мишелю первый мужчина, по-прежнему не обращая внимания на Селин, и оба скрылись в темноте.

– Давай, нам нельзя задерживаться, – сказал Мишель, берясь за оглоблю. – Тащи в меру своих сил. Я возьму основной вес на себя, а ты поддерживай равновесие и следи, чтобы мы ее не тряхнули. Я не ждал так много.

Селин нерешительно поглядела на телегу – обычную, деревянную, в какую впрягают мула. В ней лежало что-то тяжелое, укрытое слоем соломы.

– Оружие?

– И взрывчатка.

Мишель показал на другую оглоблю, Селин подставила под нее плечо, после чего Мишель, крякнув, тронул телегу с места и они вдвоем покатили ее через темный виноградник к входу в погреба.

Несколько минут они шли молча, потом, приблизительно на половине пути, Селин, стараясь не сбить дыхание, спросила:

– А откуда приходит оружие?

– Я не спрашиваю. Может, англичане. А может, Америка или Канада. Я знаю только одно: этот поворот дороги – прекрасное место для получения груза. Отсюда его можно перенести на хранение в наши погреба, а из погребов его заберут другие люди. – Селин споткнулась о корень, чуть не перевернув телегу, но Мишель помог ей удержаться.

– Извини, – прошептала она, восстановив равновесие.

– Нет, это ты меня извини. – Некоторое время Мишель только кряхтел, проходя неровный участок дороги. – Многовато для тебя, я должен был придумать, как справиться в одиночку.

– Нет, Мишель, пожалуйста, я хочу участвовать.

– Но почему, моя любимая? Почему ты не хочешь, чтобы я оберегал тебя от опасностей?

Селин взглянула на звездный пунктир над головой и вдруг подумала об отце: где он, видит ли сейчас это же небо? А бойцы Сопротивления и подпольщики по всей Франции? А солдаты в окопах далеко на востоке, из последних сил отбивающие атаки нацистов? Здесь, в темноте, замусоренной звездной пылью, Селин была лишь крохотным пятнышком света на земле и сама по себе мало что значила. Но сейчас, делая важное дело, она чувствовала, что значит больше, что решения, которые она принимает, могут помочь изменить мир.

– Потому что, – сказала она – я хочу быть частью чего-то большего, Мишель.

– Ты и есть его часть. Как и все мы, кто ведет скрытую работу. – Уже показался главный дом, и Селин представила себе, как там засыпает Инес, не подозревая об опасности за дверью. – Мы – бойцы незримой армии, те, кто вернет Франции победу.

Селин перевела взгляд со звезд на Мишеля. Глаза щипало от слез. Он даже не понимает, до какой степени изменил ее жизнь!

– Мы, – тихо проговорила она, – те, кто вернет стране будущее.

Мадам Годен появилась после полуночи, туго завернувшись в плащ. Могучая как бык, она не лишена была и женственного шарма. Нежный голос и грубые манеры – это сочетание неизменно завораживало Селин. Впрочем, кому, как не ей, было знать, что в одном человеке могут уживаться самые неожиданные вещи. Кто бы мог подумать даже полгода назад, что она изменит мужу, полюбит человека, женатого на другой, и вступит в ряды Сопротивления, внешне оставаясь все той же трудолюбивой хозяйкой и образцовой супругой, какой была всегда?

– Оружие есть? – нараспев проговорила мадам Годен, спустившись в погреба. Ее глаза, как всегда, беспокойно стреляли по сторонам.

– Есть, прямо здесь, – ответил Мишель. – На этот раз есть и взрывчатка.

– Хорошо. Хорошо. – Мадам Годен взглянула на Селин. – А вы? Как я понимаю, пришли помогать?

– Да, мадам. – Селин, сама не зная почему, вдруг занервничала.

Мадам Годен бросила на нее быстрый взгляд, и Селин показалось, будто все ее секреты прочли, словно раскрытую книгу.

– Хорошо. – Мадам Годен вновь повернулась к Мишелю. – Ребята с телегой наверху. Сходите за ними, а мы с Селин пока подготовим бочки.

Мишель кивнул и направился к лестнице. Мадам Годен сделала знак Селин, и они пошли в тот погреб, где хранились бочки, набитые оружием.

– Имейте в виду, вы занимаетесь опасными вещами, – сказала мадам Годен, как только Мишель ушел. – Осторожнее.

Селин сделала глубокий вдох:

– Но, мадам, я занимаюсь тем же, чем и вы. Я хочу быть полезной.

– Я не о вашей работе для Сопротивления, – мадам Годен сверлила Селин взглядом, – а о вашем романе с месье Шово.

Селин почувствовала, что краснеет.

– А как вы…

Мадам Годен жестом остановила ее: