Жена винодела

– Ваш отец? – Лив подалась вперед. – А он жив? Нельзя ли мне с ним поговорить?

Руссо вновь покачал головой:

– Как бы я хотел, чтобы это было возможно. Увы, мой отец много лет назад, в возрасте всего пятидесяти лет, скончался от сердечного приступа. Но в детстве и в юности я часто слышал от него рассказы о военном времени и этой брассери.

– И о Тьерри тоже?

– Да, конечно. Он их очень любил. Вы, как я заметил, читали меню, а значит, знаете, что Тьерри участвовали в Сопротивлении. Но известно ли вам, как именно и сколь это было важно? Немецкие офицеры, которые приходили сюда, много пили – бармены всегда наливали им бесплатно, – а напившись, выбалтывали то, о чем им полагалось молчать. Тьерри и их работники подслушивали, что говорят немцы. Мой отец тоже. Однажды он услышал, как некий немецкий лейтенант рассказывает о планах арестовать руководителей маленькой ячейки Сопротивления, действовавшей здесь, в Шампани, и сумел через Тьерри сообщить об этом графу Роберу-Жану де Вогюэ. Тот предупредил подпольщиков, они скрылись, и немцы их так и не поймали.

– А кто это – Робер-Жан де Вогюэ?

Руссо усмехнулся:

– Вам известен дом шампанских вин «Моэт э Шандон»?

– Конечно. – Лив посмотрела на свой бокал.

– Так вот, де Вогюэ был главой этого дома – в то время самого крупного – и, как вы понимаете, весьма важной персоной. Немцы, когда явились сюда, обращались с ним уважительно, потому что он имел большое влияние на остальные дома. – Руссо заговорщически наклонился вперед, его глаза сверкали. – А кроме того, он был одним из руководителей Сопротивления в восточной части Франции.

– Постойте, глава дома «Моэт э Шандон» был в числе лидеров Сопротивления?

– В те дни, мадам, никто не был тем, кем казался. Супругов Тьерри, к примеру, все считали коллаборационистами – кому бы пришло в голову, что на самом деле они вместе с де Вогюэ ведут подпольную работу против немцев? Владельцы дома Пипер-Эдсик прятали в своих погребах оружие, владельцы дома Крюг – сбитых летчиков. – Руссо легонько постучал по основанию фужера Лив. – Это шампанское, дорогая мадам, символизирует нашу историю. Героизм. Отвагу. Люди, стоящие за нашими винами, помогали спасать Францию.

Лив глядела на сотни мельчайших пузырьков, которые неслись вверх со дна фужера.

– И супруги Тьерри тоже в этом участвовали?

– Mais oui[28]. Они были в самом центре событий.

– А что с ними произошло? Вы знаете?

Руссо пожал плечами:

– Если ваша бабушка – действительно та самая Эдит Тьерри, то вам, вероятно, известно больше, чем мне. После войны не все в Реймсе поняли, что супруги работали на Сопротивление, и многие по-прежнему их ненавидели как коллаборационистов. Как я понимаю, мадам Тьерри оставила Реймс еще во время оккупации, а месье Тьерри – вскоре после освобождения города. Какое-то время, пока ее не купили Буше, брассери стояла закрытой, а когда открылась вновь, все уже знали, что Тьерри герои. Но они так сюда и не вернулись.

– То есть они пережили войну оба? С бабушкой понятно, но мой папа не знал своего отца. И я всегда думала, что он погиб во время войны.

– Нет, они оба выжили. Но погибли многие из тех, кто был с ними рядом. Помню, отец рассказывал, немцы застрелили лучшую подругу мадам Тьерри за участие в Сопротивлении. Он еще удивлялся, потому что у этой подруги был любовник-коллаборационист, но как знать? Может, она и у него что-то выведывала. В те дни, как я уже говорил, никто не был тем, кем казался. Примерно в то же время, я думаю, мадам Тьерри и уехала. Мой отец всегда считал, что месье Тьерри через некоторое время отправился туда, где жила она, чтобы с ней воссоединиться. Как бы то ни было, невольно поражаешься тому, как самые обыкновенные люди рисковали жизнью ради Франции. Если вы правы насчет вашей бабушки, мадам, то она – одна из тех героев.

Лив тяжело сглотнула. Как получилось, что бабушка Эдит никогда не рассказывала о той трагедии? Возможно ли, что именно это теперь заставляет ее держаться со всеми так отстраненно?

– Благодарю вас, месье Руссо. – Лив встала.

– Для меня было большим удовольствием побеседовать с вами. Молодежь сегодня не очень интересуется прошлым. Надеюсь, вам удастся найти то, что вы ищете. – Он сделал знак официанту, который обслуживал Лив. – Я попрошу принести вам бокал «Шово» – за счет заведения, как говорят у вас в Америке. Без него эта история, я полагаю, будет неполной.

– «Шово»? – переспросила Лив.

– Да-да. – Руссо повернулся к подошедшему официанту, коротко переговорил с ним по-французски, а затем вновь обратился к Лив: – Дело в том, что лучшую подругу Эдит Тьерри – ту, которую застрелили немцы, – звали Инес Шово. Она вместе с мужем владела винодельней «Мезон-Шово», одной из лучших во всей Шампани.