Женаты по договору (СИ)

И хотя по сравнению с другими гостьями королевских угодий она, на первый взгляд, проигрывает, сам Аттавио эту мысль отмечает, но мгновенно отбрасывает в сторону. Потому что видит — скользнувшие по графине мимоходом взгляды случайных прохожих нет-нет, а возвращаются обратно.

Потому что она такая. Несмотря на строгость. И скромность. Она красивая. Притягательная. Юная. И при этом — полная женственного очарования.

И Аттавио уже не в первый раз замечает, что ему интерес к Мире, несмотря на двойственность ощущений, в целом нравится. Удовлетворяет его эго. И чувства истинного собственника.

А уж с ревностью своей… Пожалуй, он как-нибудь справится. Ведь на деле Мира не дает никаких поводов для нее.

По крайней мере, пока.

Но ведь покуда он рядом и дает ей все, что ей так надо — разве он появится, повод этот?

… По вычищенным и ухоженным дорожкам сада граф с графиней вышагивают степенно и неторопливо. Действительно гуляют. Осматривают богатое убранство садов и парков, обустроенных благодаря не одной сотне сотрудников, садовников и флористов. Специально обходят стороной особо густые скопления гостей.

А потом вроде как незаметно Мираэль утягивает его к открытому амфитеатру — месту новому и потому расположенному на приличном отдалении.

— Ну ты и хитрюга, — не без восхищения усмехается мужчина, когда видит на сцене готовящихся к представлению артистов, — Почему сразу не сказала?

— Тогда бы точно отказался, — фыркает Мира, — И меня бы не пустил!

«И ты совершенно права! — думает Аттавио, отмечая, каким предвкушающим блеском наполняются зеленые глаза. — Мне эта театральщина — до одного места!»

Как, видимо, и большинству посетителей Королевского сада. Потому что к началу представления в амфитеатре набирается едва ли с дюжины зрителей.

Но артистам достаточно и этого — они не кичатся и не ждут шумных оваций. И начинают, когда конферансье чинно приветствует «достопочтенных господ» и представляет заезжую якобы мимоходом труппу Джэрома Ланганьи.

Уже на 15 минутой Аттавио становится вполне ожидаемо скучно.

Зато Мираэль явно в восторге. Девушка сидит прямо, полностью погруженная в представление, и ловит каждое слово, произносимое артистами. Улыбается, когда слышит шутку. И неприязненно морщится, когда кто-то из сидящих на деревянных скамеечках амфитеатра мужчин или женщин слишком громко комментирует происходящее на сцене.

А показывает труппа историю, старую как мир. О двух влюбленных, которых разлучают их же семьи, и им приходится отчаянно бороться за свою любовь и свое счастье. Юноша сражается с соперниками и главным антагонистом. Попадает в ловушку. Возлюбленная храбро сбегает из-под надзора своих охранников и спешит на помощь. Ожидаемо попадает в неприятности и на выручку ей приходят хитроумные путешествующие барды. С помощью уловки они помогают юноше не только сбежать, но и воссоединиться со своей второй половинкой.

Приятно радуют глаза и уши персонажи главного злодея, шута и одного из бардов. Они не только выдают замечательные реплики, но и выглядят ярко и нетривиально. Антагонист коварен, как и полагается, но одновременно и по-хищному харизматичен. Шут — мудр и прагматичен и откровенно насмехается не только над остальными персонажами, но и над зрителями. А юный бард до умиления обворожителен и по-хорошему смешон.

На том спектакль труппы и выстоял, из-за чего по окончанию те немногочисленные зрители, что собрались в амфитеатре, все-таки поощрительно похлопали и даже соизволили покричать «браво!»

По-детски восторженно покричала и вскочившая на ноги Мираэль.

— Тебе и правда понравилось? — спрашивает Аттавио, когда труппа расходится, а эмоции девушки потихоньку, но спадают.

— Да! Очень! — счастливо улыбается девушка. И, приподнявшись на цыпочке, клюетт его в подбородок, — Спасибо тебе!

— А мне-то за что?

— За то, что отпустил. И был рядом.

— Не шибко трудная задача.

— И все равно — спасибо!

Но Аттавио все равно остается при своем мнении — странно как-то за подобное благодарить. Но на довольную жену все равно смотреть приятно. Настолько приятно, что мужчина не удержался и, обняв ее и прижав к себе, прилюдно поцеловал — крепко, жадно и бесстыдно.

Но девушка не отпрянула и позволила мужу это. Хотя смутилась и покраснела. А потом и вовсе — спрятала лицо у него на груди, пока тот медленно и ласково поглаживал ее по спине.

* * *

После спектакля супруги возвращаются в парк и, так как уже близится вечер, Аттавио предлагает воспользоваться правом, данным ему самим королем, — посетить летнюю кухню, чтобы перекусить и выпить вина. Правда, к этому времени там оказывается довольно много народу и таким образом им приходится окунуться в сияющее придворное общество.

И привлечь к себе своим появлением внимание.

— Какая прелесть! Граф Тордуар! Со своей супругой!

— Аттавио! Какая встреча!

— Графиня! Выглядете восхитительно!

— Как всегда — бесподобны!

— Граф!

— Графиня!

— Аттавио!

— Мираэль!

От разноголосицы и пытливых и изучающих взглядов Мире в ту же минуту становится неудобно и некомфортно, хотя она никак этого не показывает — ни жестом, ни мимикой.