Жених императрицы (СИ)

— Отличная речь, Аддиан. Достойная восточного или северного мужчины. Но у нас, в развитой империи, чуть другие порядки. Супруг благородной дамы — это, прежде всего, её помощник. И наши благородные юноши изучают то, что прикажет жена. Потому что берут в дом у нас не только тело и обаяние, а ещё и мозги. Или как, по-твоему, барон или даже император выполнит работу, которую поручит супруга?

***

Альтрина за столом всё скучала, порой фыркая про себя. Маленький лицемер! Это он-то говорил о послушании? Дерзкий мальчишка всё стоил из себя покорного ягнёнка перед невестой. Достойный сын северного королевства! Там юноши нередко коварны и расчётливы. Аддиан сказал, каким должен быть, по его мнению, юноша. А мужское мнение, как известно, никогда не появляется само — только повторяет общественное. «Обаяние, смекалка, хитрость» — хорошо сказал. Выразил в трёх словах всего себя.

Испугался он, видите ли, запаха гари! Альтрина усмехнулась. Маленький греховодник! Наверняка порадовался, что появился повод побегать по замку и поискать на худосочные ягодички приключений! Ещё и в подвал забежал — надеялся встретить там кого-то из магесс, а потом, блистая белёсыми глазками, спросить про «выход». Эльгаане он не понравился, шаловливый повеса… Не повезло матери с новым мужем, очень не повезло.

И ничего он не красивый! Красивый только в свете факела, когда огромный нос растворяется в тенях. В темноте ещё лучше, темнота — дружок неказистых юнцов. А при свете — нет, прямо уродец… А, впрочем, не стоит слишком предвзято к нему относиться. Лучше подумать про другого нахала за столом.

Иоми, любимый братец… Когда же мать выпорет тебя и отдаст за море? Вся страна вздохнёт с облегчением — дерзкий и разбалованный, засидевшийся в женихах старозачаточник займёт законное место восемнадцатым мужем в гареме. И когда придёт час распустившейся малявки Атты? Её пора отправить на юг, командовать малюсеньким пограничным батальоном; пепла понюхать, вкусить тягот и лишений полевой жизни. А на досуге слушать брань скучающих по дому солдаток и любоваться сельскими прыщавыми мальчишками. Тогда, глядишь, и поубавится напора у баловницы… Да, однозначно, думать надо не о маленьком хитреце, а о запревших при дворе близняшках. Пора повлиять на мать…

После завтрака получилось изловить императрицу в одном из кабинетов. Та отвечала на письма, изображая, будто совершенно не понимает, зачем пришла дочь.

— Что ты запугиваешь жениха, императорское величество? — присела в кресло Альтрина. — Он считает, что не понравился тебе, и ты ищешь способ избежать брака.

Мать оторвалась и внимательно посмотрела.

— Правда? — осведомилась она равнодушным тоном. — А по нему и незаметно.

— Вчера он сам сказал об этом. Когда забежал ко мне, «спасаясь» от Чёрного Пламени.

— Не подумала бы, что сын Иользы будет искать защиты в залах моей дочери, — криво усмехнулась Эльгаана.

— Принца тоже можно понять, мать. Сначала преследование в дороге, Орден пробирается в купальню, по подушкам свои розы раскидывает. А потом и пасынок хочет сжить со свету. Не без поддержки сестёр, между прочим. Как тут не пугаться до смерти от каждого шороха?

— Чем тебе на этот раз не угодил Иоми? — ухмыльнулась императрица.

— Мне не угодил? — возмутилась Альтрина. — Вчера он назвал Аддиана уродливым. Потом намекнул на порочность и принца, и всей его страны. Добавил, будто тебе стыдно за жениха, мол, даже Иоми красивее его.

— Это было при тебе?

— Нет, когда мы ушли. Мне рассказал Аддиан.

— И ты поверила иностранцу? — голос матери стал строже.

— Утром я говорила с Зардиной, и она всё подтвердила. А ещё с северянками. Они возмущены — Иоми успел нагрубить даже им!

— Но ведь есть в словах Иоми и доля правды, душа моя? — усмехнулась Эльгаана. Она поднялась и подошла к окну. Лучи солнца заиграли на позолоченном мундире. — Аддиан и не слишком красив, и умом не блещет, и даже чистота его под большим сомнением. А по части очарования мой Иоми опережает почти всех юношей. Так что не вижу повода вмешиваться в мальчишечьи ссоры — у кого бусы лучше и серёжки. У меня есть дела и поважнее.

— Поведение Иоми нисколько тебя не беспокоит? — недовольно спросила Альтрина.

— То есть мой жених нажаловался на моего сына, и ты решила вступиться за него? Решила стать подушечкой, куда растерянные глупыши могут выплакаться? Что ж, больше давай им волю, душа моя. И они быстро сядут на шею, измазав всеми своими соплями. И завалят мужскими проблемами — рубин в кольце маловат и меха вышли из моды.

— Да при чём тут принц! Иоми позорит нашу страну! Как и Атта — они нередко заодно. Не надо было им вместе учиться, может, тогда бы не спелись… Когда ты распустишь сладкую команду? Они втягивают в мелочные интрижки даже Агами.

— Что ты от меня хочешь? — матери разговор явно наскучил.

— Когда ты отдашь Иоми поджену?

— Когда появится покупательница, готовая заплатить достаточную цену, — усмехнулась она.

— Он станет стариком к этому моменту. Ему двадцать восемь, три года уже как Иоми — старозачинающий. Кому он нужен в его годы? Ещё пару лет и его вообще никто не возьмёт.