Женитьба дядюшки Жиля

- Вроде того, - усмехнулся Жиль. – Ваша милость, это те самые котята, о которых я вам говорил. Их следует любить и защищать. Девы, это его милость Котальдо. Он добрый и ласковый, но терпеть не может громких звуков, разговаривать с ним нужно тихо и спокойно.

- А погладить можно? – спросила Аделин громким шёпотом, и добавила: - Здравствуйте, ваше высочество!

- Можно, - кивнул принц. – Иди, не бойся.

Аделин осторожно вышла из-за смеющегося Лионеля и протянула руку к носу кота. Тот принюхался, ткнул её легонько тем носом и подставил голову. Гладь, в общем. Аделин не испугалась и погладила. А потом ещё и ещё.

- Идите тоже гладьте, он хороший, можно,  - сообщила она младшим.

Те с опаской приблизились, смотрели, давали понюхать пальцы, трогали сами. Кот терпел – или, может быть, ему даже нравилось, он жмурил глаза и подставлял лоб. А потом завалился на пол, как самый обычный дворовый зверёныш, и подставил девам бока и брюхо, а им только того и надо было.

Мадлен выдохнула.

А принц тем временем велел кому-то собрать всех, кто есть в доме. Подтянулись человек двадцать – слуги и охрана, а ещё Жакетта, оглядевшая их всех и оставшаяся довольной, виконт, ой, граф де ла Мотт, ещё трое молодых людей, которые были при принце, и Венсан.

- Родичи и прочие, извольте послушать. Перед вами госпожа Мадлен де Кресси, которая в самом скором времени станет моей законной супругой, и три её дочери – Аделин, Мари и Шарлотта, - названные поднимали глаза от кота и улыбались, разве что Мари поднялась на ноги и поклонилась, а принц продолжал: - Я надеюсь, она в самом скором времени обоснуется здесь, у нас, и её слово – всё равно, что моё. Она достойна любви и уважения, и я счастлив, что мой дом обрёл такую хозяйку. Думаю, вам всем тоже выпадет случай оценить доброе сердце и таланты этой прекрасной дамы. Каждого из вас я представлю ей лично, а пока – ступайте, а нам бы позавтракать, что ли? – он подмигнул Жакетте.

Жакетта подошла и обняла их обоих. А потом сказала кому-то – подавать завтрак.

Аделин очень нравилась их новая жизнь. Всё время что-то случалось – магические уроки, важные разговоры, и вообще – их теперь окружали очень интересные люди, не чета отцу и дядьям! И главное – они всегда были готовы поговорить и с ней, и даже с младшими – не только мама, она и раньше никогда не отказывалась, но ещё и господин Лионель, и госпожа Жийона, и её величество Маргарита, и мамин принц тоже.

Вообще, если честно, то больше всего с ними троими занимался как раз мамин принц. С ним было весело, как никогда не бывало со взрослыми – всё же, взрослые обычно серьёзны и заняты делом. Принц тоже был занят делом – целых два дня, а мама очень волновалась – потому что ничего о нём не знала. Волновалась и вышивала для него сорочку.

Мама сказала – давайте сделаем его высочеству подарок все вместе. Это было странно – ну какой они могут сделать подарок? Это мама может, она настоящий взрослый маг, она умеет и воду согреть, и врага побить, и защитный шов на сорочке сделать. Но мама командовала, как настоящий полководец – кто и что будет делать, и оказалось, что дело-то нашлось всем! Даже маленькой Шарлотте, не зря она училась плести шнурки – вот и пригодилось. А ещё мама показывала, как вкладывать в шов силу, Аделин не могла сказать, что понимает всё, но старалась. И радовалась, что это не огонь и не вода – иначе быть бы той сорочке обгорелой и мокрой.

А лучше всех у них шьёт Мари, хоть она и младше Аделин. Наверное потому, что она по природе своей усидчивая и терпеливая, как мама. И стежки у неё одинаковые, и строчка ровная. А у Аделин никак не выходит, чтобы одинаково, всё время то больше, то меньше. Наверное, это как магия – если тренировать, то можно научиться?

Но вот госпожа Жийона, например, шить не умеет, сама сказала. Зато она сумела победить проклятущего господина Бернарда. Поэтому очень жаль, что силы госпожи Жийоны Аделин совсем не подвластны. Уж лучше уметь побеждать врагов, чем шить сорочки!

И очень жаль, что они не увидели, как принц превратил господина Бернарда в жабу. Наверное, это была очень противная жаба! Самая противная на свете. Но, может быть, принц когда-нибудь покажет, как это сделать?

Но принц почему-то не приходил ни к маме, ни к Аделин с сёстрами. А мама печалилась, о чём-то говорила с его преосвященством, и с королевой, и с госпожой Жийоной. И даже плакала. А потом пропала куда-то, в доме её не было, это точно. И они бы долго ещё сидели и гадали, если бы не пришёл господин Лионель и не сказал, что мама в столице и вернётся завтра.

Николь запричитала – что же там случилось. Луиза заохала – но она всегда охает, что ни случись. А Одиль сказала – пусть у госпожи Мадлен всё сладится. И исчезла куда-то. Наверное, тоже в столицу, если ей, конечно, кто-нибудь откроет портал.