Женщина французского лейтенанта

Их провели в гостиную, официантка принесла вина и ушла, и после небольшого возлияния был отдан приказ дамам приготовиться. Они тотчас разделись догола и взобрались на стол. Камилло сильно озадачил сей гимнастический снаряд, и он гадал, с какой целью девушки взобрались на этот помост. У них были выбритые конечности, цветущий вид и кожа белая как снег, что особенно подчеркивали смоляные волосы. Чудесные личики и естественный румянец на щеках делал их в представлении Камилло законченными красавицами, готовыми соперничать с самой Венерой. С их лиц его робкий взгляд скользнул вниз к алтарям любви, каких он еще не видывал…

Особенно хорош он был у несравненной модели: густо покрыт черными как смоль волосами протяженностью по меньшей мере в четверть ярда, и она их искусно развела в разные стороны, дабы открыть вход в волшебный грот. Диковинная мохнатка доставила новобранцу ни с чем не сравнимое удовольствие, которое лишь усугубили ритуалы, предложенные этими шалуньями. Они наполнили бокалы вином, разлеглись на столе и поставили их на венерин бугорок, а мужчины должны были пить из них так, чтобы не опрокинуть бокал с соблазнительного постамента, девицы же вдобавок совершали похотливые телодвижения, пытаясь их отвлечь. Потом они меняли позы и совершали трюки с целью взбодрить мужскую плоть, пресыщенную развлечениями; так, Камилло пришлось пролезть под мостик и испытать на себе теплый водопад, что напугало его больше, чем перспектива отправиться на лодке Харона в подземное царство мертвых. Несмотря на дружный хохот братии, он выдержал эту забаву с честью, ибо был предупрежден, что без такой инициации он не сможет стать членом их тайного общества. Камилло уже испытывал отвращение к изощренному непотребству этих женщин, его первоначальный интерес совсем пропал, и он испытывал одно желание – от них избавиться, вот только его друзья были к этому не готовы. Они желали пройти весь цикл. Эти нимфы, требовавшие вознаграждения за каждую новую непристойную выдумку, готовы были ублажать молодых распутников без лишних просьб с их стороны и безо всякого стыда продолжали демонстрировать, до каких низов может опуститься человеческая природа.