Женщина из Пятого округа

—      О, ты умрешь… как и все. Это уж точно не в моей власти. Но единственное, что я могу обещать… что до конца дней у тебя будет свой ангел-хранитель; он будет неотступно следовать за тобой и расчищать твой жизненный путь. Конечно, я не в силах принести тебе славу и богатство. Например, поспособствовать публикации твоего романа…

—      Ты читала его?

—      Ну, у меня же есть диск…

—      Но нет компьютера.

—      А у меня есть доступ к любому компьютеру — главное, чтобы он не был занят пользователем. Как бы то ни было, я прочитала твой роман. Совершенно очевидно, что у тебя есть талант, Гарри. Огромный талант. Твое построение фраз, чувство стиля, способность описать характер со всеми его достоинствами и сложностями… Все очень грамотно и достойно восхищения. Проблема — для меня, по крайней мере, — в том, что ты не можешь просто рассказывать историю, предоставляя читателям право оценить твой ум. Ты постоянно напоминаешь им, какой ты умный — и нарочито поэтичный…

—      Нарочито поэтичный?

—      Только не обижайся, Гарри… но твое повествование буквально тонет в абсурдной лирике, чудовищной высокопарности, потребности все разжевывать…

—      Черт возьми, каждый мнит себя критиком, ты не находишь?

—      Ты имеешь в виду инспектора?

—      Значит, ты была в больничной палате, когда он говорил мне…

—      …что отдал в перевод первую главу твоего романа? У тебя нет доказательств того, что я была там, но…

—      Могу я получить назад свой диск?

—      Конечно, — сказала она и, вытащив диск из кармана пеньюара, швырнула его на постель. — Честно говоря, тебе стоит либо переработать сюжет, вырезав всю тягомотину…

—      Я больше не хочу ничего слышать об этом…

—      Как хочешь…

Я забрал диск. 

— И я больше не приду сюда.

Устало вздохнув, она села на кровати, запахнула пеньюар и потянулась за сигаретами.

—      Гарри, зачем создавать себе неприятности, когда я прошу так мало, а взамен предлагаю так много?

—      Потому что ты вяжешь меня по рукам и ногам.

—      Три часа два дня в неделю! И это называется «вязать по рукам и ногам»? Подумай о своем нынешнем затруднительном положении. Работы нет. Перспектив тоже. И что ты заработал на этой ужасной ночной работе? Две тысячи восемьсот евро. Ну, допустим, ты протянешь несколько недель в этом поганом отеле на улице дю Драгон. А что потом?

Я закрыл лицо руками. Она повсюду… она все знает.

—      Я не вернусь… и точка.

—      Дурак.

—      Мне плевать, что ты со мной сделаешь.

—      Да нет, не плевать. И ты будешь…

—      Это не имеет значения.

—      Это будет иметь значение для тебя.

—      Пытай меня, разрушай и дальше мою жизнь, да хоть вообще забери ее…

—      Гарри, ты не соображаешь, что говоришь.

—      Я точно знаю…

Договорить я не смог, потому что меня скрутило от приступа кашля. Рот наполнился слизью, и на какое-то мгновение мне показалось, будто я тону. Маргит встала и повела меня в туалет; она была рядом, пока я отхаркивал в раковину черную жижу. Потом она увлекла меня на кухню, открыла шкафчик и вручила баллончик с кислородом. Что интересно, кислород был. той же марки, что и в госпитале. Я с облегчением отвинтил крышку, зажал трубку зубами и сделал два глубоких вдоха. Помогло. После третьего вдоха мне стало намного легче.

—      Дай-ка, угадаю, — сказал я. — Ты взяла баллончик в госпитале, где я отлеживался после твоих пиротехнических опытов?

—      Возможно…

Я положил баллончик в карман.

—      Оставь здесь, до следующего раза, — сказала Mapгит.

—      Следующего раза не будет.

—      Будет.

—      Даже не рассчитывай.

—     Ты придешь сюда, потому что должен прийти. Хорошенько подумай, Гарри, прежде чем примешь решение освободиться от своих несложных обязательств…

—      Обязательств? Я тебе ничего не должен.

—      Ты позвал меня, когда был на пороге смерти… и не умер после этого.

—      Не считай себя моей спасительницей. Больше ты меня не увидишь.

—      А ты не заставляй меня силой приводить тебя сюда.

—      Делай что хочешь, — сказал я. И ушел.