Женщина, которая легла в постель на год

– У этой девочки золотое сердце, – расчувствовался Брайан, а близнецы синхронно изобразили рвотный позыв.

– Салат выглядит превосходно, – похвалила Ева подношение мужа.

– Мама утром совершила набег на «Сэйнсбери», – признался Брайан. – Вчерашнюю индейку обглодали дочиста.

Ева посмотрела на тарелку с холодными мясными деликатесами.

– Каждое блюдо смотрится бесподобно.

– Твоя мать все утро над этим пробездельничала, – презрительно хмыкнул Брайан.

На подносе стояла маленькая мисочка с салатом из выложенных слоями помидоров, огурцов, свеклы, редьки и зеленого лука. В другой мисочке дымилась огромная запеченная картофелина, являя в надрезе быстро тающее масло. На небольшом овальном блюде высилась горка тертого чеддера. Возле двух кусков пирога со свининой лежали морковные палочки и изогнутые полумесяцы сладкого зеленого перца. В подставке для яиц поблескивал коричневый соус, а салфетка была сложена веером. Ева особенно обрадовалась, увидев большой бокал розового вина.

– Сын Александра пришел в розовой балетной пачке, но пока никто не обратил на это внимания, – поделился Брайан.

– Твоя мама как-то рассказывала, что, посмотрев «Волшебника страны Оз», ты захотел себе рубиновые туфельки, как у Дороти.

– Но я же их так и не получил, верно? – обиженно насупился Брайан.

* * *

Когда Брайан присоединился к гостям, Александр спросил у него:

– У Евы все хорошо?

– А что с ней может быть не хорошо? Ее с ложечки кормят. Если Ева не изменит свое поведение, у нее скоро руки-ноги атрофируются за ненадобностью.

Ивонн положила в рот кусочек скрученной в трубочку тонкой ветчины и сказала:

– По многим вопросам я с тобой не согласна, Брайан, но по отношению к Евиным закидонам полностью тебя поддерживаю. Это элементарная лень. Что с ней случится, если мы перестанем ее кормить? Заморит себя голодом до смерти? Или образумится и все же спустится поесть?

– Стоит попробовать, – заметила Руби.

– Только не начинайте эксперимент на следующей неделе, потому что я уезжаю, – вставил Александр.

– Куда это вы? – всполошилась Брианна.

– Повидать маму моей мамы, – ответила за отца Венера.

– И положить цветы туда, где под землей лежит наша мама, – добавил Томас.

– Вы же не таскаете таких малюток по кладбищам? – потрясенно спросила Ивонн.

– Нет, мы с детьми посещаем только одно кладбище, – без улыбки ответил Александр.

Брайан-младший строчил в твиттер:

«Худший р-ский обед в мире. Как под копирку. День подарков, скука смертная – сижу с живыми мертвецами, мечтаю о зомби-апокалипсисе».

Он обратился к присутствующим:

– Прямо сейчас для нас с Брианной самое насущное – избавиться от Поппи.

– Девочка больна, – вступился за сиротку Брайан. – Утром я с ней разговаривал. Она предлагала уехать сегодня днем, но я сказал, что она должна остаться у нас, пока не почувствует, что справится с горем в одиночку.

– Я годами не могла смириться со смертью мамы, – добавила Руби. – То и дело вспоминала, как она в ветреный день развешивала белье. Давайте понадеемся, что бедная малютка Поппи сохранила хорошие воспоминания о тех днях, когда ее родители были живы и здоровы.

– Ваше лицо становится лучше, – обратилась Венера к Стэнли.

– Раз это слышать, – улыбнулся старик. Поворачиваясь к остальным, он спросил: – Кстати, о Поппи: кто-нибудь еще заметил, что у нее под этим аляповатым кольцом вытатуирована свастика? Интересно, понимает ли девочка значение этого символа?

– Молодежь постоянно заигрывает с шокирующими образами, и глупая татуировка не делает Поппи Евой Браун, – вступился за свою протеже Брайан. – Для нее всегда найдется место в этом доме, пока я здесь живу.

– Вы меня удивляете, доктор Бобер, – прищурился ветеран. – Разве для вас не оскорбительна фашистская символика? Никогда бы не подумал, что вы симпатизируете нацизму.

– Симпатизирую нацизму? Я? – переспросил Брайан. – Поппи всего восемнадцать, и она просто примеряет на себя различные философские концепции.

Прозвонил дверной звонок. Томас слез со стула и пошел открывать дверь.

– О, благослови Господь его маленькое участливое сердечко, – вздохнула Руби. – Он ведь не дотянется.

Томас встал на цыпочки и обеим руками потянул за дверную ручку.

Доктор Титания Ноубл-Форестер весьма удивилась, увидев чернокожего малыша в розовой балетной пачке и пуантах.

– Вы плакали? – спросил у нее Томас.

– Да, – кивнула она. – О да.

– А я недавно десять минут подряд плакал в машине.

– Почему?

– Больше было нечего делать, – пожал плечами Томас. – А как долго вы плакали?

– Всю ночь, и еще пару часов утром, – сказала Титания и спросила: – А этот козел, доктор Брайан Бобер, он дома?

– Да, – кивнул Томас и остался стоять в дверях.

– Мне нужно с ним поговорить. Посторонись, пожалуйста.

Титания слышала доносящиеся из дальней половины дома громкие голоса, один из которых явно принадлежал Брайану. Доктор Бобер кричал что-то о скандинавской мифологии, языческих символах и поклонении Одину.

– Хотите войти? – уточнил Томас.

– Да, спасибо.

Томас проводил Титанию в кухню.