Женщина – не мужчина

Материнство по-прежнему казалось Исре обузой. Иногда даже приходилось напоминать себе, что она мать, что у нее четыре дочери и всех их надо вырастить. По утрам, проснувшись, заправив постель и проводив Адама на работу с чашкой кахвы и сэндвичем с лабне, она будила дочерей и готовила им завтрак – яичница, булочки с заатаром и оливковым маслом, хлопья, – а потом бегала по кухне, следя, чтобы все четверо поели как следует. Затем вела их вниз и купала. Взбивала пену в их волосах, скребла кожу головы, докрасна растирала детскую плоть, смывала и начинала все по новой. Потом заворачивала дрожащие тельца в полотенца и расчесывала пышные гривы, распутывая прядь за прядью и стараясь делать это ласково – но пальцы драли волосы с неистовой яростью. То и дело кто-нибудь из девочек вскрикивал или хныкал. Когда у Исры хватало терпения, она заставляла себя сделать глубокий вдох и сбавить обороты. Но чаще всего рявкала: «А ну закрыли рты!» Посадив Дейю и Нору в школьный автобус, а Лейлу и Амаль перед телевизором, Исра торопилась переделать все дела по дому, чтобы вернуться к своим книгам.

И вот наконец Исра у окна, читает. Деревья за окном стоят голые, их окоченевшие ветки покрыты инеем. Исре казалось, что это тянутся к ней худые, продрогшие ручки – как у ее дочерей. В последнее время ее не отпускало чувство, что мамаши с колясками на улице все как одна улыбаются до ушей, что их лица прямо-таки излучают сияние. Исра недоумевала: как им удается улыбаться? Счастье, которое она испытывала после рождения Дейи, только-только познав материнство, отодвинулось так далеко, что в него и верилось-то с трудом. Теперь над Исрой довлело тягостное чувство – и после рождения Амаль оно лишь усилилось. Каждое утро, просыпаясь, она чувствовала себя совсем молоденькой – и в то же самое время ужасно старой. Иногда ей казалось, что она все еще ребенок, а иногда – что человеку за одну жизнь столько не вынести, сколько уже вынесла она. Ведь с самого детства она только и делает, что выполняет свой долг. И она никогда не жила по-настоящему. Она чувствовала себя опустошенной – и вместе с тем полной до краев. Ей нужны были люди – и нужно было побыть одной. Это уравнение Исра никак не могла решить. Кого винить? Наверное, саму себя. А еще свою мать, и мать своей матери, и матерей всех матерей, до самого начала времен.

Когда Исра только переехала в Америку, когда только вышла замуж, она не понимала, отчего внутри такая пустота. Думала, что это временно, что постепенно все войдет в колею. Ведь многие девушки переселяются в Америку, оторвавшись от семьи, и рожают детей, хотя сами еще дети. И ничего, справляются. Но в последнее время Исра наконец начала догадываться, почему сама она никак не справляется, почему у нее все время такое чувство, будто ее несет по волнам в открытом море. Она поняла, что жизнь – это мрачная песня, которая звучит снова и снова, и больше ничего. Трек, застрявший на повторе. И из этого замкнутого круга ей никогда не вырваться. Хуже того – та же самая песня, скорее всего, будет играть и для ее дочерей, когда они вырастут. А виновата будет она.

– Мам, давай смотреть мультик, – сказала шестилетняя Дейа по-арабски – ее звонкий голосок оторвал Исру от чтения.

– Не сейчас.

– Но я хочу мультик! – воскликнула Дейа. Подошла к Исре и подергала за халат, усеянный пятнами от отбеливателя. – Пожалуйста…

– Я сказала, не сейчас.

– Ну пожалуйста, ну мам!

Исра вздохнула. Обнаружив, что «Аладдин» – это адаптация сказки из «Тысячи и одной ночи», она усадила дочерей перед телевизором, поставила перед ними миску попкорна и пересмотрела вместе с девочками все имевшиеся дома диснеевские мультики, страстно надеясь найти и другие знакомые мотивы, которые вернули бы ее в детство. Вдруг ей встретится история про Али-Бабу и сорок разбойников, или про путешествия Синдбада-морехода, а если совсем повезет, то и про влюбленных из Басры. Когда Исра засовывала кассеты в видеомагнитофон, голова шла кругом от предвкушения – но каждый раз ее ждало разочарование. Белоснежка, Золушка, Спящая красавица, Русалочка – никого из них не было в сказках, которые она читала ребенком. Расстроившись, Исра тогда выключила телевизор и с тех пор к нему не подходила.

– Но я хочу мультик про принцесс! – настаивала Дейа.

– Насмотрелась, хватит.