Женщина опасного возраста

– И когда, по-твоему, мы поменялись местами? В коляске? И почему ты всё ещё тут, раз я вернулась? Почему не выскользнула наружу вместо меня? Как это работает? Давай, поделись душещипательными подробностями, а то я с лёгкостью смогу делать вид, что ты банальное и пошлое недоразумение, которое привыкло торчать в моём зеркале, а теперь воображает о себе невесть что.

– Разве это не очевидно? Помнишь, когда ты получила свои способности? Подсказка – школа, Миша и одна злая девочка. Звучит знакомо? Тогда он был несчастным мальчиком, которого ты предпочла наказать, хотя он был по уши влюблён в тебя, но доброта и сочувствие не из твоих сильных качеств. Я попала сюда, а ты оказалась самой проворной из всех существ, жаждущих заполучить человеческое тело. О, разумеется, память подводит тебя, кому охота долго помнить, что он всего лишь паразитирует на людях. Но есть ещё один момент, которого ты не знаешь. Это повторяется со всеми вами. И с мамой, и с бабушкой. Типа традиции – превращать подростка в нечто могущественное. И кто же толкает бедных детей сюда? Вот тут начинается моя любимая часть, только не отвлекайся, пожалуйста, – и она с восторгом покосилась на Мишу. – Каждый раз ребёнка обрекает собственная мать. Ну как тебе?

Глядя на довольную произведённым эффектом девушку, я не могла не вспомнить двойника, рождённого из споры грибницы. Хорошенькая, но простоватая продавщица вряд ли могла бы рассчитывать на особый успех, пока была обычным человеком – если не считать двух-трёх мужей-неудачников и вереницы ничего не значащих случайных эпизодов, но вот её копия радикально отличалась. Она была сногсшибательна и точно знала, как воздействовать на людей, и брала всё, что хотела.

Я незаметно присмотрелась к своему двойнику – кто из нас мог бы похвастаться такими качествами? Нельзя отрицать того, что именно она, а не я выглядела хрупкой и усталой, как будто безрадостное существование иссушило её кожу и добавило нездоровый серый оттенок.

На её фоне мне можно дать максимум баллов, но я не льстила себе – до великолепия творения из грибницы мне точно далеко, как до луны, но я не знала, сколько нужно скинуть за способности дёргать за нитки судьбы. Возможно, как раз и получится то, что есть.

Юля-двойник уверяла с самым невинным видом, что мне можно выйти наружу и свободно разгуливать по пустынным улицам Москвы, не опасаясь атак её обитателей, но Мишка думал иначе, хотя и соглашался попробовать.

Соседние здания мы проверили, пристально изучив их из окон моей квартиры, и не нашли ничего подозрительного на стенах – ни пятнышка. Даже возле продуктовой лавки, где раньше был настоящий рассадник вызревающих спор, сейчас было удивительно буднично, несмотря на царящий вокруг полумрак.

Хуже всего оказалось то, что настырная девушка увязалась за нами.

Лезть в лифт не рискнули, хотя он без приглашения поднялся на наш этаж и приветственно распахнул створки дверей, обнажив заросшую мхом кабину с дырой вместо зеркала, но мы переглянулись и даже двойник отрицательно покачал головой, указав пальцем на лестницу.

Ступени пружинили под ногами и несколько раз мне показалось, что нога вот-вот увязнет в лестничном марше, но обошлось, хотя лифт бесшумно следовал за нами вниз, так и не закрыв створки.

В моём доме такого не было, но здесь лестница не заканчивалась первым этажом и вела в подвал, и когда я почти спустилась, то почувствовала, как что-то зовёт меня из-под земли и сама не заметила, как свернула туда, проскочив мимо выхода.

Юля-двойник резко дёрнула меня за руку, возвращая обратно, и прошептала: «Даже не думай», а Мишка впервые с благодарностью улыбнулся ей. Она аж зарделась от счастья и осуждающе покачала головой, объяснив, что всё самое страшное прячется в глубине, так что даже самые смелые призраки избегают откликаться на их зов.

– А почему тогда я ничего не слышу? – Мишка с сомнением обернулся на сгущающуюся в подвале темноту и отступил на шаг, удерживая меня за локоть. – Даже в голову бы не пришло туда соваться.

– Потому что ты им не нужен. Я слышала перешёптывания, так что думаю, что очень глубоко под Москвой скрывается Праматерь всех ведьм, и она зовёт своих дочерей, – двойник пребольно сжал мою кисть и грубо потянул к выходу из подъезда.

– И почему ты остановила меня? Я же тебе мешаю, – она явно избегала даже смотреть вниз, в манящую бездну. Очертания лестницы растворялись во мраке, плотно укутывая любые тайны туманной завесой.

– Ты настолько плохого мнения обо мне, да? – она смутилась и отпустила руку, а потом отколупала от стены комок мха и швырнула его в черноту. Тот с протяжным всхлипом исчез, чуть-чуть задержавшись на границе тумана, как на гладкой поверхности болота, попробовавшего добычу на вкус и забравшего своё. – Я же лучше тебя.

– По-моему, жуткое место. Пошли отсюда, – Мишка кивнул двойнику и толкнул дверь, впустив внутрь горьковатый запах мокрого асфальта и неминуемого дождя.