Женщина перемен

Аня остановилась и воззрилась на меня округлившимися глазами:

— Вот это да! Первый раз в жизни вижу живьем оперную певицу. Круто. Наверное, было из-за чего съехать по фазе.

— Было, — подтвердила я.

До самого дворика мы дошли молча — Аня лихорадочно придумывала предлог, под которым можно было бы ворваться в кабинет к Альбине.

— Наверное, мы ничего не придумаем, — заключила она, — поводов заходить к ней у нас просто нет. Поэтому давай сделаем ход конем и воспользуемся тем, что мы пьяненькие. Можешь изобразить пьяные слезки?

— Поплакать? — удивилась я. — Но зачем?

— Просто ничего другого в голову не приходит, — пожала плечами Аня. — Что, если я зайду к Альбине типа походатайствовать за мою знакомую, которая тоже хочет заниматься? Она меня усадит в кресло, и тут стучишь ты. Приведи лицо в достойный вид. Помаду подразмажь, что ли…

Аня взъерошила мне волосы и прикинула, как я смотрюсь.

— Не надо помаду, — заключила она, — лучше тушь чуток подразмажь. Типа ты в расстроенных чувствах. Альбина станет выяснять, в чем дело, ты помнись там немножко, мне нужно пять минут. Сможешь держать ее дольше, будет хорошо. Сможешь?

— Делов-то! — раздухарилась я.

Можно сказать, что сцена прошла без сучка и задоринки. Через минуту после Ани я постучала к Альбине Николаевне и, не дожидаясь реакции изнутри, приоткрыла дверь в кабинет. Наверное, вид у меня был и впрямь несвежий — Альбина резко повернулась, тут же забыв о девчонке.

— Что случилось? — тревожно спросила она.

— Вы заняты… Извините, — промямлила я и настолько убедительно шмыгнула носом, что Альбина, бросив на ходу: «Я сейчас, подождите минутку», вышла в коридор.

— Что с вами? — ее голос стал строже, когда она почувствовала запах алкоголя.

— Альбина, простите, я не должна была, — запричитала я, — но мне страшно. Учитель очень строгий. Я его боюсь. У меня ничего не получится.

Мне вдруг и впрямь стало так жалко себя, что слезы — самые настоящие, а не притворные — навернулись на глаза.

— С чего вы взяли? Все идет по плану, и у вас все получится.

У меня не было возможности засечь, сколько именно минут я пудрила мозги занятой женщине. Видимо, достаточно, потому что когда я уже стала иссякать, дверь кабинета приоткрылась, и оттуда вышла Аня.

— Я попозже к вам зайду, Альбина Николаевна, у меня ничего срочного. Хорошо?

Альбина недоверчиво взглянула на Аню, потом на меня, еще чуть-чуть, и она догадалась бы, что мы разыгрываем спектакль, но Аня пулей проскочила мимо нас, и я поняла, что мне тоже нужно ретироваться.

— Мне не надо было приходить, — всхлипнула я на прощание, — я совсем неадекватная.

Альбина настороженно промолчала, и я, пробормотав слова прощания, заспешила по коридору. У дверей я не удержалась от того, чтобы обернуться: Альбина так и стояла у своего кабинета, глядя мне вслед.

Я заметила, что моя сообщница выглядывает из-за левого угла здания, увидев меня, она махнула рукой. Но я, не останавливаясь, прошествовала мимо. Вдруг Альбина смотрит в окно? Если она увидит, что мы сматываемся вместе, сразу же поймет, что мы разыграли некую комедию. Аня поняла мой маневр и тоже не стала торопиться представать перед окнами. В наступивших сумерках я увидела ее силуэт не там, где ожидала, — она вышла на улицу через соседний двор.

— Ну что? — в нетерпении воскликнула я.

— Есть! — победно воздев над собой руку с телефоном, отозвалась она.

Мы прошли с полквартала, когда Аня наконец остановилась под уличным фонарем и предъявила мне свой мобильник.

— Я сфотографировала эту страницу, — пояснила она. — Представляешь, сразу нашла! Вот что значит уметь работать с документами! Мастерство не пропьешь!

Она показала мне снимок. Женщина, изображенная на нем, была мне незнакома. Аня сфотографировала и подпись, сделанную с обратной стороны фотографии. Она гласила: «От возрожденной к новой жизни — с огромной благодарностью». Далее стояла подпись и дата: 15 апреля 2014 года.

— Завтра с утра поеду к бабушке, — сказала Аня, — она точно скажет, когда что было: когда у Вали мужа арестовали, когда он погиб, когда ее саму убили…

— Она с ней крепко дружила? — уточнила я.

— Не она, ее соседка.

— И когда у нас теперь занятия? Аж во вторник? Я до этого времени с ума сойду, буду все время думать.

— Я такая же, как ты, — усмехнулась девушка, — нетерпеливая.

— А ты завтра не на работе? Точно сможешь съездить?

— Я в отпуске, — пояснила Аня, — иначе как бы я смогла дневные занятия посещать. Ладно. Давай свой телефон. Позвоню.