Женщина с диванчиком

«Как?!» — хотелось крикнуть мне, но в легких почему-то не стало воздуха. Его и вокруг не осталось ни капли — я лишь беспомощно разевала рот, и в горле у меня что-то хрипело и булькало.

Тосс в нерешительности повел в мою сторону стволом автоматом.

— Что, и ее тоже? Ведь это Ева…

— К сожалению. Мы не можем оставлять свидетелей.

Кентис вскочил и побежал вдоль дороги, петляя как заяц. Тосс послал ему вслед короткую очередь. Промазал. Еще одна очередь. Опять мимо. А я стояла рядом с ним не в силах пошевелиться…

12

Сразу после звонка Старику Орас поехал к инвалидному приюту. Сначала он хотел взять с собой двоих охранников, но потом передумал. После случая с Толиком он больше никому доверял. Когда земля уходит из-под ног, не стоит рассчитывать на чью преданность. С ним ехал лишь Семилетов. Не потому, что Орас особенно полагался на нового товарища, а лишь для того, чтобы тот не сбежал. У Ораса был собой пистолет и две сменных обоймы. До последнего Андрей надеялся, что стрелять не придется.

На карте десятилетней давности он отыскал вторую дорогу, ведущую к складам бывшей фирмы «Околасс». Теперь, когда компания прогорела, надобность в этой дороге отпала. И среди запущенных и уже несколько лет невозделанных полей змеилась точно такая же заросшая полузабытая дорога. Новенький «Форд», только что приобретенный взамен безнадежно разбитого, кряхтел, подпрыгивая на бесконечных ухабах. К счастью, после солнечного дня лужи подсохли, иначе машина рисковала застрять в непролазной грязи.

Орас подъехал к зданию уже после полуночи. По его расчетам, милиция должна была появиться с минуты на минуту. Оставив Сергея в машине под прикрытием разросшихся молоденьких березок, сам он подошел к бетонному забору. После разорения фирмы остатки былого имущества разворовывали долго и рьяно, выносили всё, что можно было выносить, через бреши в заборе. Одна из дыр, наскоро заделанная гнилыми досками, сохранилась и по сей день. Орасу ничего не стоило отогнуть доску и пролезть в образовавшуюся щель. Он никогда не считал себя человеком робким, но и безрассудство было вовсе не его чертой. Скоро явится по наводке Старика ОМОН, и освободит пленников. Лезть самому на рожон не имело смысла. Орас здесь лишь на крайний случай. Старик должен понимать, что спасение мартинариев — это его последний шанс удержаться в кресле, и он поспешит. Орас всегда питал к Старику симпатию, хотя порой его раздражала способность мэра чересчур запутывать ситуацию и увлекаться интригами. Но сегодня прежние симпатии или антипатии уже не имели значения: обстоятельства сделали их невольными союзниками — тот, кто хотел уничтожить Старика, вел войну и против него, Ораса. Единственное, о чем в данную минуту стоило всерьез пожалеть, так это об уязвимости и слабости союзника.

Машины в самом деле появились: пять легковушек с джипом во главе подъехали в воротам фирмы. «Гранд чероке» с грохотом протаранил ворота и вкатился во двор. Все пять машин были из охраны мэра, и это удивило Ораса: охране мэра здесь делать было нечего. Во-первых — не ее епархия, во-вторых, они просто-напросто могли положить половину заложников вместе с похитителями. Орас собирался вернуться к машине и уже не скрываясь связаться по телефону со Стариком. Но он успел добраться лишь до бетонного забора, когда раздался взрыв. Инстинктивно Орас бросился на землю и прикрыл голову руками. К счастью, от падающих обломков его защитил железная коробка склада. Орас не успел еще подняться, когда рвануло во второй раз. Когда он наконец поднял голову, половина здания была объята огнем. Люди мэра не собирались освобождать похищенных. Выругавшись, Орас бросился к зданию. По странному совпадению, в этом крыле прибывших штурмовиков не было видно. Орас огляделся. Одна половина корпуса почти не пострадала от взрыва — лишь из окон вылетели стекла и между бетонных плит разбежались паучьи лапы трещин. Но пока здание держалось и не собиралось падать. Сбоку, переламываясь в пролетах, бежала наверх хлипкая металлическая лестница. Орас подпрыгнул, ухватился за нижнюю ступеньку, и подтянулся.

«Хорошая физическая форма никогда не помешает», - усмехнулся он про себя, гордый своей ловкостью.