Женщина в белом

I wound my way down slowly over the heath, enjoying the divine stillness of the scene, and admiring the soft alternations of light and shade as they followed each other over the broken ground on every side of me.	Я медленно шел через рощу, упиваясь глубокой тишиной. Легкие лунные тени играли вокруг, то появляясь, то исчезая.
So long as I was proceeding through this first and prettiest part of my night walk my mind remained passively open to the impressions produced by the view; and I thought but little on any subject-indeed, so far as my own sensations were concerned, I can hardly say that I thought at all.	Пока я проходил первую и красивейшую часть моего ночного пути, я пассивно воспринимал впечатления от окружающего, мысли мои ни на чем не задерживались; могу сказать, что я ни о чем не думал.
But when I had left the heath and had turned into the by-road, where there was less to see, the ideas naturally engendered by the approaching change in my habits and occupations gradually drew more and more of my attention exclusively to themselves.	Но когда кустарник кончился и я вышел на проезжую дорогу, где было уже менее красиво, на меня нахлынули мысли об ожидавшей меня перемене.
By the time I had arrived at the end of the road I had become completely absorbed in my own fanciful visions of Limmeridge House, of Mr. Fairlie, and of the two ladies whose practice in the art of water-colour painting I was so soon to superintend.	Мало-помалу я всецело погрузился в радужные мечты о поместье Лиммеридж, мистере Фэрли и о моих будущих ученицах, которых вскоре мне надлежало обучать искусству акварели.
I had now arrived at that particular point of my walk where four roads met-the road to Hampstead, along which I had returned, the road to Finchley, the road to West End, and the road back to London.	Я дошел до перекрестка. Отсюда четыре дороги вели в разные стороны: в Хемпстед, откуда я шел, в Финчли, на запад и в Лондон.
I had mechanically turned in this latter direction, and was strolling along the lonely high-road-idly wondering, I remember, what the Cumberland young ladies would look like-when, in one moment, every drop of blood in my body was brought to a stop by the touch of a hand laid lightly and suddenly on my shoulder from behind me.	Я машинально свернул на последнюю. Я тихо брел по пустынной, озаренной луной дороге, беспечно думая о том, как выглядят обитательницы Кумберленда. Вдруг вся кровь моя оледенела от легкого прикосновения чьей-то руки к моему плечу.
I turned on the instant, with my fingers tightening round the handle of my stick.	Я мгновенно обернулся, сжимая в руке трость.
There, in the middle of the broad bright high-road-there, as if it had that moment sprung out of the earth or dropped from the heaven-stood the figure of a solitary Woman, dressed from head to foot in white garments, her face bent in grave inquiry on mine, her hand pointing to the dark cloud over London, as I faced her.	Передо мной, как если б она выросла из-под земли или спустилась с неба, стояла одинокая фигура женщины, с головы до ног одетая в белое. На ее лице, обращенном ко мне, застыл немой вопрос - рукой она указывала на темную тучу, нависшую над Лондоном.
I was far too seriously startled by the suddenness with which this extraordinary apparition stood before me, in the dead of night and in that lonely place, to ask what she wanted.	Я был так потрясен ее внезапным появлением глухой ночной порой в этом безлюдном месте, что не мог произнести ни слова.
The strange woman spoke first.	Странная женщина первая нарушила молчание.
"Is that the road to London?" she said.	- Это дорога в Лондон? - спросила она.
I looked attentively at her, as she put that singular question to me.	Я внимательно всматривался в нее.