Читаем Женщина в белом полностью

As a practical commentary on the liberal social theory which he had just favoured me by illustrating, Mr. Fairlie's cool request rather amused me.Как иллюстрация к теории равенства, только что им провозглашенной, хладнокровное приказание мистера Фэрли очень позабавило меня.
I put back one drawer and gave him the other, with all possible politeness.Я поставил поднос в шкаф и почтительно подал ему другой.
He began trifling with the new set of coins and the little brushes immediately; languidly looking at them and admiring them all the time he was speaking to me.Он начал перебирать монеты, чистить их маленькими замшевыми подушечками, возиться с ними и томно любоваться на них, продолжая в то же время разговаривать со мной.
"A thousand thanks and a thousand excuses.- Тысяча благодарностей и тысяча извинений.
Do you like coins?Вы любите древние монеты?..
Yes.Да?
So glad we have another taste in common besides our taste for Art.Я счастлив, что наши вкусы совпадают еще в одном, помимо вопросов искусства.
Now, about the pecuniary arrangements between us-do tell me-are they satisfactory?"Кстати, коснемся житейского: вы довольны вашими условиями?
"Most satisfactory, Mr. Fairlie."- Вполне, мистер Фэрли.
"So glad.- Я так рад.
And-what next?Что еще?
Ah! I remember. Yes.Да, вспомнил.
In reference to the consideration which you are good enough to accept for giving me the benefit of your accomplishments in art, my steward will wait on you at the end of the first week, to ascertain your wishes.Относительно моих забот о вашем благополучии, которые вы благосклонно согласились принять за то, что предоставляете мне право пользоваться вашими достижениями в области искусства. Мой камердинер зайдет к вам в конце недели, чтобы узнать, нет ли каких приказаний.
And-what next?И - что еще?
Curious, is it not?Странно, не правда ли?
I had a great deal more to say: and I appear to have quite forgotten it.Мне надо было еще многое сказать, но я, кажется, все забыл.
Do you mind touching the bell?Не дернете ли вы шнурок?
In that corner.В том углу...
Yes.Да.
Thank you."Благодарю.
I rang; and a new servant noiselessly made his appearance-a foreigner, with a set smile and perfectly brushed hair-a valet every inch of him.Я позвонил, и слуга с прилизанными волосами, которого я видел впервые, неслышно появился в комнате, подобострастно улыбаясь, - лакей с головы до пят.
"Louis," said Mr. Fairlie, dreamily dusting the tips of his fingers with one of the tiny brushes for the coins, "I made some entries in my tablettes this morning.- Луи, - сказал мистер Фэрли, полируя свои ногти одной из замшевых подушечек, предназначенных для чистки монет, - сегодня утром я кое-что записал на моих табличках.
Перейти на страницу:

Все книги серии The Woman in White - ru (версии)

Похожие книги

Нарратология
Нарратология

Книга призвана ознакомить русских читателей с выдающимися теоретическими позициями современной нарратологии (теории повествования) и предложить решение некоторых спорных вопросов. Исторические обзоры ключевых понятий служат в первую очередь описанию соответствующих явлений в структуре нарративов. Исходя из признаков художественных повествовательных произведений (нарративность, фикциональность, эстетичность) автор сосредоточивается на основных вопросах «перспективологии» (коммуникативная структура нарратива, повествовательные инстанции, точка зрения, соотношение текста нарратора и текста персонажа) и сюжетологии (нарративные трансформации, роль вневременных связей в нарративном тексте). Во втором издании более подробно разработаны аспекты нарративности, события и событийности. Настоящая книга представляет собой систематическое введение в основные проблемы нарратологии.

Вольф Шмид

Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука
Собрание сочинений в пяти томах (шести книгах) Т. 5. (кн. 1) Переводы зарубежной прозы
Собрание сочинений в пяти томах (шести книгах) Т. 5. (кн. 1) Переводы зарубежной прозы

Том 5 (кн. 1) продолжает знакомить читателя с прозаическими переводами Сергея Николаевича Толстого (1908–1977), прозаика, поэта, драматурга, литературоведа, философа, из которых самым объемным и с художественной точки зрения самым значительным является «Капут» Курцио Малапарте о Второй Мировой войне (целиком публикуется впервые), произведение единственное в своем роде, осмысленное автором в ключе общехристианских ценностей. Это воспоминания писателя, который в качестве итальянского военного корреспондента объехал всю Европу: он оказывался и на Восточном, и на Финском фронтах, его принимали в королевских домах Швеции и Италии, он беседовал с генералитетом рейха в оккупированной Польше, видел еврейские гетто, погромы в Молдавии; он рассказывает о чудотворной иконе Черной Девы в Ченстохове, о доме с привидением в Финляндии и о многих неизвестных читателю исторических фактах. Автор вскрывает сущность фашизма. Несмотря на трагическую, жестокую реальность описываемых событий, перевод нередко воспринимается как стихи в прозе — настолько он изыскан и эстетичен.Эту эстетику дополняют два фрагментарных перевода: из Марселя Пруста «Пленница» и Эдмона де Гонкура «Хокусай» (о выдающемся японском художнике), а третий — первые главы «Цитадели» Антуана де Сент-Экзюпери — идеологически завершает весь связанный цикл переводов зарубежной прозы большого писателя XX века.Том заканчивается составленным С. Н. Толстым уникальным «Словарем неологизмов» — от Тредиаковского до современных ему поэтов, работа над которым велась на протяжении последних лет его жизни, до середины 70-х гг.

Антуан де Сент-Экзюпери , Курцио Малапарте , Марсель Пруст , Сергей Николаевич Толстой , Эдмон Гонкур

Языкознание, иностранные языки / Проза / Классическая проза / Военная документалистика / Словари и Энциклопедии