Женщина в белом

Then why not relieve me of the tablettes without being told?	Почему вы не берете их у меня из рук?..
A thousand pardons, Mr. Hartright; servants are such asses, are they not?	Тысячу извинений, мистер Хартрайт. Слуги -такие ослы, не правда ли?..
Do tell me-what do you think of the drawings?	Как вам нравятся эти рисунки?
They have come from a sale in a shocking state-I thought they smelt of horrid dealers' and brokers' fingers when I looked at them last. CAN you undertake them?"	Они прибыли в ужасном состоянии - мне показалось, что от них пахнет руками этих лавочников, торговцев картинами... Можете ли вы ими заняться?
Although my nerves were not delicate enough to detect the odour of plebeian fingers which had offended Mr. Fairlie's nostrils, my taste was sufficiently educated to enable me to appreciate the value of the drawings, while I turned them over. They were, for the most part, really fine specimens of English water-colour art; and they had deserved much better treatment at the hands of their former possessor than they appeared to have received.	Хотя нервы мои были недостаточно чувствительны, чтобы уловить запах рук каких-то плебеев, вкус мой был достаточно развит: я увидел перед собой прекраснейшие рисунки и акварели; по большей части это были великолепные образцы английской школы, и они, конечно, заслуживали более внимательного отношения со стороны их бывших хозяев.
"The drawings," I answered, "require careful straining and mounting; and, in my opinion, they are well worth--"	- Их следует привести в порядок. По-моему, они очень ценны... - начал я.
"I beg your pardon," interposed Mr. Fairlie.	- Простите, - перебил мистер Фэрли.
"Do you mind my closing my eyes while you speak?	- Вы не возражаете, если я закрою глаза, пока вы будете говорить?
Even this light is too much for them.	Даже этот свет ярок для меня.
Yes?"	Да?
"I was about to say that the drawings are well worth all the time and trouble--"	- Я хотел сказать, что рисунки заслуживают...
Mr. Fairlie suddenly opened his eyes again, and rolled them with an expression of helpless alarm in the direction of the window.	Мистер Фэрли вдруг открыл глаза и закатил их под лоб в невыразимой муке.
"I entreat you to excuse me, Mr. Hartright," he said in a feeble flutter. "But surely I hear some horrid children in the garden-my private garden-below?"	- Умоляю простить меня, мистер Хартрайт, -слабо прокаркал он, - но мне послышались голоса каких-то ужасных детей в саду - в моем саду! Под окнами...
"I can't say, Mr. Fairlie. I heard nothing myself."	- Я ничего не слышу, мистер Фэрли.
"Oblige me-you have been so very good in humouring my poor nerves-oblige me by lifting up a corner of the blind.	- Сделайте одолжение - вы так снисходительны к моим бедным нервам, мистер Хартрайт, -сделайте одолжение, приподымите - чуть-чуть! -уголок этой занавески...
Don't let the sun in on me, Mr. Hartright! Have you got the blind up? Yes?	Только, ради бога, чтобы солнце не упало на меня...
Then will you be so very kind as to look into the garden and make quite sure?"	Выгляните в сад...
I complied with this new request.	Я исполнил его просьбу.