Читаем Женщина в белом полностью

The garden was carefully walled in, all round.Сад был окружен глухой стеной.
Not a human creature, large or small, appeared in any part of the sacred seclusion.В нем не было ни единой души.
I reported that gratifying fact to Mr. Fairlie.Я оповестил об этом радостном факте мистера Фэрли.
"A thousand thanks.- Тысяча благодарностей.
My fancy, I suppose.Моя фантазия, вероятно.
There are no children, thank Heaven, in the house; but the servants (persons born without nerves) will encourage the children from the village.В доме, хвала создателю, нет никаких детей, но слуги (эти люди рождаются без нервов!) иногда поощряют деревенских.
Such brats-oh, dear me, such brats!Дети - какое отродье! О боже, какое отродье!
Shall I confess it, Mr. Hartright?-I sadly want a reform in the construction of children.Признаться ли вам, мистер Хартрайт, я так хотел бы усовершенствовать их конструкцию!
Nature's only idea seems to be to make them machines for the production of incessant noise. Surely our delightful Raffaello's conception is infinitely preferable?"Природа создала их, как специальные механизмы для издавания криков, но наш очаровательный Рафаэль представлял их себе в тысячу раз привлекательнее, не так ли?
He pointed to the picture of the Madonna, the upper part of which represented the conventional cherubs of Italian Art, celestially provided with sitting accommodation for their chins, on balloons of buff-coloured cloud.Он указал на картину, в верхнем углу которой были изображены традиционные головки херувимов итальянской школы, -курчавые облака служили им удобной опорой для подбородков.
"Quite a model family!" said Mr. Fairlie, leering at the cherubs.- Вот идеал! - сказал мистер Фэрли, осклабившись на херувимов.
"Such nice round faces, and such nice soft wings, and-nothing else.- Такие милые розовые личики! Такие милые нежные крылышки - и ничего больше!
No dirty little legs to run about on, and no noisy little lungs to scream with.Ни грязных ног для беготни, ни крикливых глоток для воплей.
How immeasurably superior to the existing construction!Какое бесконечное превосходство мечты над реальностью!..
I will close my eyes again, if you will allow me.Я опять закрою глаза, если позволите.
And you really can manage the drawings?Так вы вправду займетесь рисунками?
So glad.Я так рад!
Is there anything else to settle? if there is, I think I have forgotten it.О чем мы хотели еще поговорить? Я забыл.
Shall we ring for Louis again?"Не позвоните ли вы Луи?
Being, by this time, quite as anxious, on my side, as Mr. Fairlie evidently was on his, to bring the interview to a speedy conclusion, I thought I would try to render the summoning of the servant unnecessary, by offering the requisite suggestion on my own responsibility.К этому времени я так же страстно желал закончить наше свидание, как, по-видимому, и мистер Фэрли. Я решил обойтись без помощи лакея.
Перейти на страницу:

Все книги серии The Woman in White - ru (версии)

Похожие книги

Нарратология
Нарратология

Книга призвана ознакомить русских читателей с выдающимися теоретическими позициями современной нарратологии (теории повествования) и предложить решение некоторых спорных вопросов. Исторические обзоры ключевых понятий служат в первую очередь описанию соответствующих явлений в структуре нарративов. Исходя из признаков художественных повествовательных произведений (нарративность, фикциональность, эстетичность) автор сосредоточивается на основных вопросах «перспективологии» (коммуникативная структура нарратива, повествовательные инстанции, точка зрения, соотношение текста нарратора и текста персонажа) и сюжетологии (нарративные трансформации, роль вневременных связей в нарративном тексте). Во втором издании более подробно разработаны аспекты нарративности, события и событийности. Настоящая книга представляет собой систематическое введение в основные проблемы нарратологии.

Вольф Шмид

Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука
Собрание сочинений в пяти томах (шести книгах) Т. 5. (кн. 1) Переводы зарубежной прозы
Собрание сочинений в пяти томах (шести книгах) Т. 5. (кн. 1) Переводы зарубежной прозы

Том 5 (кн. 1) продолжает знакомить читателя с прозаическими переводами Сергея Николаевича Толстого (1908–1977), прозаика, поэта, драматурга, литературоведа, философа, из которых самым объемным и с художественной точки зрения самым значительным является «Капут» Курцио Малапарте о Второй Мировой войне (целиком публикуется впервые), произведение единственное в своем роде, осмысленное автором в ключе общехристианских ценностей. Это воспоминания писателя, который в качестве итальянского военного корреспондента объехал всю Европу: он оказывался и на Восточном, и на Финском фронтах, его принимали в королевских домах Швеции и Италии, он беседовал с генералитетом рейха в оккупированной Польше, видел еврейские гетто, погромы в Молдавии; он рассказывает о чудотворной иконе Черной Девы в Ченстохове, о доме с привидением в Финляндии и о многих неизвестных читателю исторических фактах. Автор вскрывает сущность фашизма. Несмотря на трагическую, жестокую реальность описываемых событий, перевод нередко воспринимается как стихи в прозе — настолько он изыскан и эстетичен.Эту эстетику дополняют два фрагментарных перевода: из Марселя Пруста «Пленница» и Эдмона де Гонкура «Хокусай» (о выдающемся японском художнике), а третий — первые главы «Цитадели» Антуана де Сент-Экзюпери — идеологически завершает весь связанный цикл переводов зарубежной прозы большого писателя XX века.Том заканчивается составленным С. Н. Толстым уникальным «Словарем неологизмов» — от Тредиаковского до современных ему поэтов, работа над которым велась на протяжении последних лет его жизни, до середины 70-х гг.

Антуан де Сент-Экзюпери , Курцио Малапарте , Марсель Пруст , Сергей Николаевич Толстой , Эдмон Гонкур

Языкознание, иностранные языки / Проза / Классическая проза / Военная документалистика / Словари и Энциклопедии