Женщина в древнем мире

Вот как описывает Петроний скорбь одной гречанки из Эфеса (в Малой Азии): «Когда умер ее муж, она, не удовольствовавшись общепринятым обычаем провожать покойника с распущенными волосами или бия себя на виду у всех в обнаженную грудь, последовала за мужем даже в могилу и, когда тело, по греческому обычаю, положили в подземелье, осталась охранять его там, в слезах проводя дни и ночи. Ни родные, ни близкие не могли уговорить ее покинуть склеп или что-то поесть все те пять дней, что длился траур. Мать пыталась ее вразумить: «Хватит горевать, тут уже ничего не исправишь. Или ты думаешь, что тебя услышит усопший или его маны (духи)? Не лучше ли вернуться к жизни? Ведь и то неподвижное тело, что лежит перед тобой, напоминает тебе, что надо жить!» Но она оставалась глуха ко всем словам утешения, и лишь сильнее терзала свою грудь, и в слезах рвала на себе волосы, и бросалась к покойному, который лежал неподвижно»[95].

Надгробие женщины из Пергама с надписью: «Юлий Басс Отакилии Полле, дорогой супруге, которая любила своего мужа и детей и тридцать лет была безупречной спутницей жизни» (Государственный музей. Берлин)

Описанная сцена происходит в мраморном семейном склепе со специальными камерами для поминовения и угощения покойных. Такие подземелья служили первоначально гробницей для двоих; здесь должны были покоиться оба супруга, и их великолепие как бы говорило миру о высоком общественном и имущественном положении покойника. Каменные памятники демонстрировали одновременно богатство и трогательные чувства.

Гробницы, свидетельствовавшие о счастливой совместной жизни супругов, не были в эпоху древности редкостью у крупных землевладельцев и зажиточных граждан; именно такая гробница стала — по египетскому образцу — мавзолеем, огромным памятником любви. В 351 г. до н. э. гречанка Артемисия построила для своего умершего супруга, тирана Карии Мавсола. великолепный. высотой 50 метров монумент в Галикарнассе. который называли одним из семи чудес света. Отсюда и пошло слово «мавзолей». На мощном основании возвышалась гробница-храм, окруженная ионическими колоннами, а на них — пирамидообразная крыша. Все сооружение было увенчано изваянием колесницы, запряженной четверкой лошадей, на которой ехала идеальная супружеская пара — Мавсол и Артемисия. Часть цокольного рельефа, изображавшего битву с амазонками, находится сейчас в Британском музее в Лондоне. Артемисия сама считала себя царицей амазонок и после смерти Мавсола правила Карией.

Мавзолей пятидесятиметровой высоты, который гречанка Артимисия воздвигла в Галикарнассе своему умершему супругу, тирану Карии Мавсолу в 351 г. до н. э. Рельефы находятся сейчас в Британском музее в Лондоне (реконструкция Ф. Киршена)

Гораздо больше сохранилось монументальных сооружений, которые воздвигали своим женам благодарные мужья. Птолемей II Филадельф объявил свою супругу-сестру Арсиною II после ее смерти богиней и воздвиг ей великолепную усыпальницу в фаюмском городе, который был назван ее именем. Иудейский царь Ирод I, вообще-то человек не очень чувствительный, воздвиг для своей убитой жены Марианны усыпальницу на обрыве Масада у Мертвого моря. Триумвир Красс велел поставить для своей супруги Цецилии Метеллы внушительный мавзолей на Виа Аппиа, который до наших дней производит сильное впечатление на всех, приезжающих в Рим. Император Антонин Пий велел после смерти своей жены Фаустины украсить западную часть храма Артемиды в Садесе у подножия Акрополя прекрасными колоннами в память о ней.

Говорят надгробные камни

Надгробные камни не мертвы, они говорят. На древнейших надгробных камнях порою нет надписей, лишь изображения; того, что скорбящие передумали, перечувствовали, о чем тихо молились у могилы, нельзя было выразить словами. В этих символических изображениях на надгробных камнях перед нами проходят все периоды человеческой жизни. Тут можно увидеть маленькую девочку с любимой куклой, которую она взяла с собой в могилу; на надгробии женщины, умершей при родах, кормилица протягивает новорожденного матери, которая, скорчившись, сидит на родильном стуле. Или мы видим женщин, которые прощаются со своими мужьями, со своими семьями, молчаливо их утешая. Эти изображения говорят нам больше, чем длинные надписи.