Женщина в озере

– Не только. Там вообще не слыхали об этом болтуне. – Инспектор покрутил усы. – Серьезных выводов отсюда, конечно, не сделаешь. Ведь я сообщил им только имя и приметы. А может, майор носил тогда другую фамилию. В таком случае он действительно трепач.

Эллери закурил сигарету и нахмурился. Инспектор поколебался, потом сел в кресло и закрыл глаза.

– Дело Поттсов закрыто, но все же я хочу спросить у тебя…

– О чем, отец?

– Когда мы прикидывали разные варианты, ты заявил, что, по-твоему, майор Гоч мог иметь мотив для преступления. Да нет, теперь это, конечно, не важно…

– Все правильно, я так говорил, но, наверное, это была обычная фантазия.

– Вот уж не думал, что ты способен фантазировать, – пробормотал инспектор. – И все-таки что ты имел в виду?

Эллери пожал плечами.

– Вспомни тот день, когда мы отправились к Старухе с просьбой воспользоваться своим авторитетом, дабы предотвратить еще одно убийство, и нашли ее уже мертвой.

– Ну?

– Помнишь, поднимаясь по лестнице, я сказал доктору Иннису, что у меня только один вопрос к миссис Поттс?

– Конечно. А какой?

– Я собирался поинтересоваться, видела ли она когда-нибудь своего первого мужа, – неторопливо произнес Эллери.

Инспектор Квин разинул рот.

– Первого мужа? То есть Бахуса Поттса?

– А кого же еще?

– Но он умер.

– Умер для закона, отец. Это разные вещи – умереть для закона и умереть фактически. Просто мне подумалось, что Бахус Поттс может оказаться жив.

– Гм… – Инспектор помолчал. – Мне такое и в голову не приходило. Но ты не ответил на мой вопрос. Что ты имел в виду, когда говорил о майоре Гоче как о возможном преступнике?

– Почему же, как раз ответил.

– Ты… ты полагаешь… Бахус Поттс… майор Гоч…

Инспектор начал смеяться. Он смеялся так долго, что из глаз его потекли слезы.

– Ох, как хорошо, что мы занимались этой историей, – простонал он сквозь смех. – Еще неделя – и ты придумаешь такое!..

– Смейся, смейся, – спокойно кивнул Эллери. – Я же предупредил, что это только фантазия. Но, с другой стороны, почему бы моим предположениям не оказаться правдой? Гоч вполне может быть Поттсом Первым.

– А я Ричардом Вторым.

– Очаровательное замечание, – пробормотал Эллери. – Корнелия Поттс объявила своего мужа умершим спустя семь лет со дня его исчезновения и вышла замуж за Стефана Брента. У него был компаньон «майор Гоч». Многолетние странствия наложили отпечаток на лицо майора, но Корнелия все-таки узнала в нем Бахуса Поттса. Получается двоемужество? Необыкновенная ситуация…

– Ты бредишь.

– …И «майор Гоч» свил себе неплохое гнездышко. Церковь не прощает подобных вещей, общество – тоже. Корнелия Поттс попала в ловушку… Эта версия сперва показалась мне дикой, отец. Когда Чарли Пакстон рассказывал о жизни Старухи, то не очень определенно пояснил, почему она терпит в доме «майора». А действительно, почему? Она официальная жена Брента, у них дети… ее репутация… ее дело…

– Терпит… – раздраженно повторил инспектор. – Я как идиот слушаю эту красивую сказку… Зачем же ему в таком случае убивать близнецов?

– Два мужа – неразлучные друзья – бесконечно играют в шашки… Как? О, у него определенно есть причина. Мы говорили, отец, что в семье Поттсов продолжится процесс ликвидации ее членов. И кто станет следующим? Сэлли Брент ответила на этот вопрос. Умрут единственные нормальные люди. Бренты.

– Итак?

– Итак, предположим, что Поттс Первый вернулся домой в качестве «майора Гоча». Мог он приехать с ненавистью к своему преемнику, а не как друг по скитаниям в южных морях?

– А-а-а, – протянул инспектор.

– Могла у него возникнуть ненависть к трем детям, которые появились у Стива и Корнелии Поттс? Разве легко ему было примириться с тем, что миллионы достанутся Бобу, Маку и Сэлли? Мог стать причиной его преступлений страх за безопасность собственных детей, за трех болванов – Тэрлоу, Луэллу и Горация? Почему бы ему не обдумать план уничтожения соперников? Сперва Мака и Боба, потом Сэлли и, наконец, самого Брента? Не забудь, отец, что если Гоч – это Поттс, то он – безумец. Его отпрыски – доказательство тому.

Инспектор покачал головой.

– Хорошо, что признание Старухи разбивает твою теорию в прах.

– Признание Старухи… – странным голосом повторил Эллери.

– А что с ним? – вскинулся инспектор.

– Разве я что-нибудь сказал?

– Но твой тон…

– Случайно вырвалось, отец, – улыбнулся Эллери. – Мне нужно в уборную.

Инспектор швырнул в него подушку.

– А мне нужно отправить Пакстону завещание и признание Старухи. У нас есть фотокопии. Тэрлоу хочет иметь бумаги у себя. Я обещаю тебе, сын мой, что никому не скажу о твоей версии «Гоч – Поттс».

Эллери кинул подушку обратно.

* * *