Женщины, которые вдохновляли

«Мой дорогой возлюбленный, душенька моя, мой дорогой мальчик! — писала Элюару Гала. — Мне не хватает тебя, как чего-то незаменимого».

Она обращалась к нему как к «мальчику», и если верить Фрейду, то в Елене было сильно материнское начало.

Она всегда любила мужчин моложе себя и хотела им быть не только любовницей, но и матерью.

Опекать, наставлять, холить…

Отец Элюара был против связи сына с больной и капризной девушкой из загадочной и непонятной ему России.

— Объясни мне, — спрашивал он, — зачем тебе нужна эта русская девчонка? Неужели наши, парижские, хуже?

Поль объяснить не мог. Да и как он, поэт, мог донести до торговца то, что, скорее, чувствовал, нежели понимал?

Письма вещь, конечно, хорошая, но очень скоро Елене вся эта неопределенность надоела, и весной 1916 года она приехала в Париж.

Жених в это время был в армии, и свадьба состоялась только в феврале 1917 года в церкви Святой Женевьевы.

Родители Поля Элюара преподнесли молодоженам огромную, из мореного дуба кровать.

— На ней мы будем жить и на ней умрем, — сказал Элюар и ошибся: они умерли порознь.

Поль Элюар оказал большое влияние на жену. Его поклонение своей музе внушило ей мысль о том, что она и на самом деле носит в себе вдохновении.

Так скромная русская поклонница Толстого и Достоевского превратилась в роковую женщину «вамп», благо, что все задатки у нее для этого были.

Элюар долгое время находился под впечатлением придуманного им образа, и Гала на самом деле стала его музой, вдохновлявшей поэта на создание все новых и новых стихов.

Что же касается роли жены, то здесь Поля ждало разочарование.

Да и что можно было ожидать от женщины, которая откровенно заявила ему в первый же день их совместной жизни:

— Я никогда не буду обыкновенной домохозяйкой. Я буду много читать. Я буду делать все, что захочу. Я буду, как кокотка, сиять, пахнуть духами и всегда иметь ухоженные руки с красивыми ногтями…

Гала сдержала свое слово, «ухоженные руки с красивыми ногтями» редко касались кастрюль, и Полю пришлось хватить горюшка с женой-бездельницей.

В довершение ко всему, ему не сиделось на месте, и постоянные разлуки и не способствовали домашнему счастью.

Очень скоро возникло взаимное недовольство друг другом.

Бурные ссоры сменялись не менее бурными примирениями и признаниями в любви.

Но о разводе пока не было и речи, поскольку они, по словам Елены, «вросли друг в друга».

Но врастание оказалось не очень прочным.

Отношения становились все прохладнее, и поэта понять было можно.

По всей видимости, он привык к своей музе, и она уже не вдохновляла его с такой силой, как это было во время их прогулок в горах.

Ведь тогда можно было говорить о чем угодно, но только не о быте, о который, как известно, разбилась не одна любовная лодка.

С каждым днем их отношения становились все прохладнее.

Не спасло положения и рождение дочери, поскольку каждый из них продолжал гнуть свою собственную линию, и мало заботился о том, нравиться ли это другой стороне.

При этом не надо забывать, что Поль Элюар был поэтом, а, следовательно, смотрел на мир другими глазами, нежели обычные люди.

И смотрел он на этот, казавшийся ему сумасшедшим мир точно такими же сумасшедшими глазами.

Да и что можно было спросить с человека, который очень любил показывать друзьям снимки обнаженной Елены?

Да и сама Елена оказалась музой далеко не самой безгрешной.

Больше всего на свете она ценила свободу, которая подразумевала и свободную любовь, что довольно быстро и доказала своему полоумному муженьку.

Почувствовав себя обделенной с точки зрения любви, она очень быстро утешилась с приятелем Элюара знаменитым художником Максом Эрнстом.

Макс Эрнст родился в Германии в апреле 1891 года. Рисовать он начал с пяти лет. В 1908 году Макс поступил в Боннский университет, где изучал философию и историю искусств.

Он очень любил читать Штирнера и Флобера, увлекался оккультизмом, а в студенческие годы начал интересоваться психиатрией и даже посещал больницу для душевнобольных.

Живописью Эрнст занялся в 1909 году.

Его кумирами стали Ван Гог, Гоген, Моне, Кандинский, Делоне и Марке. В начале 1910-х годов Эрнст стал членом общества художников «Молодой Рейн».

Тогда же он выставил несколько своих работ в одном из боннских книжных магазинов и в галерее в Кельне, затем познакомился с Аполлинером и Делоне.

С войны Эрнст вернулся убежденным пацифистом, и в 1919 году участвовал в создании группы дадаистов — приверженцев движения, возникшего среди разочарованной мировой войной творческой интеллигенции.

Эти люди не мелочились и собирались опровергнуть традиционные общественные, моральные и художественные ценности, которые не смогли предотвратить катастрофы.

Дадаисты устраивали скандальные выставки под лозунгом «Все, что прежде не было искусством, теперь приравнивается к искусству. Мы победим!»

Идеологом дадаизма был молодой писатель Андре Бретон.

В 1921 году Бретон устроил в Париже выставку работ Эрнста, которая прошла с большим успехом.

Осенью 1922 года Эрнст из Кельна переехал в Париж и присоединился к художникам и поэтам из окружения Бретона.