Женщины, которые вдохновляли

Воспоминания, письма и портрет — вот все, что осталось композитору в память о его северной музе.

Мелодии Штрауса и сегодня звучат в Павловске, городе славных музыкальных традиций.

В Розовом павильоне парка проводится ежегодный штраусовский фестиваль «Большой вальс».

А в сквере, рядом с Павловским дворцом и парком, летом 2003 года установлен бронзовый памятник: Иоганн Штраус играет на скрипке.

Где-то давно уже спит вечным сном и та, которая подарила Штраусу и великую любовь, и великие страдания.

Их, переживших земные страдания, давно уже нет среди нас.

А музыка, в которой и по сей день, звучит неземная любовь композитора, жива и поныне…

Вечная Женственность Александра Блока

Вряд ли среди образованных людей, найдется человек, который не помнил бы знаменитых строчек Блока:

И странной близостью закованный,
Смотрю под черную вуаль
И вижу берег очарованный,
И очарованную даль.

Как известно, и Байрон, и Пушкин, и Лермонтов не ограничивались только видением и всегда старались не только заглянуть под вуаль, но и по возможности сорвать ее.

Вместе со всем остальным…

Однако у Блока было все не так.

Его поиски и любовь к Прекрасной Даме формировались под влиянием лирики и очень модной в то время философии Владимира Соловьева.

Именно они воссоздали в России на рубеже столетий ауру и мистику неоплатонических озарений.

И то, что для любого человека, включая самых великих поэтов, являлось совершенно естественным продолжением платонических чувств, Блоку казалось кощунственным.

Его Муза, дабы оставаться вечно женственной, должны была оставаться вечно девственной.

Для известных отношений существовали другие, совершенно земные женщины, но Муза должна была оставаться всегда чистой.

В этом тайна не только поэзии, но и всей жизни Блока, которого не без основания продолжают считать самым загадочным и мистическим поэтом России.

Наверное, именно поэтому в свое время две лучшие петербургские «гетеры» устроили самую настоящую охоту на поэта, пытаясь соблазнить его.

Но все было напрасно. Проговорив с дамой всю ночь о поэзии, он вставал с дивана.

— Уже утро, мадам, — холодно говорил он. — Извозчик ждет вас!

Почему? Только потому, что он был слишком захвачен поэзией, что быть хорошим любовником?

Если верить психоаналитикам, то человеку с утонченной красотой и тонкой психологией присуще ослабленное либидо, и секс у таких людей стоит далеко не на самом первом месте.

Однако Блок влюблялся неоднократно и вел себя с другими женщинами так, как и подобает вести себя мужчине. Был страстен и любвеобилен.

И первыми на себе это испытали девушки из дешевых публичных домов, где молодой Блок был частым гостем.

Другое дело, что это были короткие встречи.

Но их вполне хватило для того, чтобы заболеть сифилисом, от которого будущий поэт успешно излечился.

Впрочем, как знать.

Да, он излечил тело, а вот вылечил ли он свою душу после такого удара, еще вопрос.

И вполне возможно, что его мировоззрение было определено не столько философией Соловьева, сколько отвращением к тому, что его Муза (если она не девственна) может быть заразной. А грязь и стихи для него были несовместны.

При этом любовь, влюбленность, чем он жил как поэт, у него не имела ничего общего со стихией Дон Жуана, который стремился не к любви, а к обладанию, то есть к сексу.

И именно поэтому брак Блока был «условным», поскольку он, влюбленный и любящий, был счастлив со своей женой-музой без телесной связи.

Как и Александр Македонский, он, по всей видимости, считал, что близость с женщиной больше, чем что-либо напоминает ему о том, что он всего лишь человек.

Но осознание этого придет позже, а пока шестнадцатилетний Блок отправился на знаменитый германский курорте Бад-Наугейме, где и влюбился в тридцативосьмилетнюю Ксению Садовскую.

Несмотря на небольшой возраст, опыт общения с женщинами у будущего поэта был уже немалый.

Правда, это были по большей части короткие связи с проститутками.

Садовская приехала лечить сердце и нервы, расшатанные тяжелыми третьими родами.

И каково же было изумление отдыхающих, когда они увидели, что хорошо известная своими скандальными романами и похождениями светская дама увлеклась каким-то мальчишкой в гимназической тужурке, целого днями носившего за матерью и теткой книги, пледы и зонтики.

Да, удивляться было чему!

Повидавшая виды кокетка при желании могла увлечь любого мужчину, приехавшего на курорт в поисках приключений.

И вот на тебе: вместо какого-нибудь «милого друга» какой-то гимназист.

Но если бы все эти критики знали, что творилось в душе этого самого гимназиста, они удивились бы еще больше. Поскольку в нем клокотал самый настоящий вулкан чувств.

И напрасно испуганная зарождавшимися между «дрянной бездушной кокеткой» и «скромным мальчиком» отношениями и ни с кем не собиравшаяся делиться своим Сашенькой мать Блока, Александра Андреевна, устраивала сыну истерики.