Женщины, которые вдохновляли

Боль и тоска охватили ее — неужели и на самом деле они сейчас поставят последнюю точку в своем двадцатилетнем романе? Огромным усилием воли она заставила себя открыть дверь и сказала:

— За вещами я пришлю завтра…

Роден кивнул и не двинулся с места.

Его лицо показалось ей белее смерти.

Тоска и уныние сломили его, он чувствовал свое полнейшее бессилие, но иначе уже не мог.

Они уже перешли ту черту, за которой любые его обещания должны были немедленно воплощаться в дела.

И за этой последней чертой он уже не мог давать обещаний, которые не мог выполнить.

И все-таки она не выдержала.

Взглянув Родену в глаза, она в каком-то исступлении почти прокричала:

— Значит, ты не женишься на мне? И никогда не собирался жениться?

Роден как-то беспомощно пожал плечами.

Каждый чувствовал собственное бессилие, но изменить что-либо не мог.

«Если я останусь с ним — это убьет меня», — думала Камилла. Но если бы она только знала, что убьет ее именно то, что она останется без него.

Не помня себя от горя и душившей ее обиды, Камилла выбежала из мастерской.

Огюст стоял потрясенный.

Его всего трясло так, словно его внезапно пробил приступ малярии. У него шла кругом голова, а ноги казались приросшими к полу.

Но он не побежал за ней, а только молил Бога, чтобы она опомнилась и вернулась, как возвращалась сюда уже много раз.

Однако Камилла не вернулась.

На следующий день привратник пришел за вещами, и Роден без лишних слов отдал их.

Потом он долго сидел в кресле и смотрел в окно отсутствующим взглядом.

Кто был виноват в том, что они расстались?

Роден лишь отчасти чувствовал свою вину.

Ведь он делал все, что мог.

Разве он не писал рекомендательные письма в журналы, в которых освещалось ее творчество?

Разве не выдвигал ее работы в Национальное общество искусств?

Разве не знакомил с известными во Франции людьми — Доде, Годе, Гонкурами, Моне, Ренуаром?.

Разве не он помогал ей в работе?

А ей не хватило терпения…

Вот строки из его письма тех лет, которые, увы, стали пророчеством: «Я уверен: она будет несчастна, узнав жизнь…»

Он не понимал ее.

Он никогда не обещал жениться на ней и не обманывал ее.

Она хотела соперничать с его работой, а это преступление, предательство.

Так в какой уже раз в этом лучшем из миров сошлись две правды: правда женщины и правда мужчины.

И каждый из них был по-своему прав.

Впрочем, какие-то объяснения найти можно.

Каждый из участников этой драмы мыслил своими категориями.

Роден был гений, и главным в жизни была работа. Все остальное для него было только приложением, помогавшим или мешавшим этой работе.

Камилла была талантливой.

Она очень любила искусство, но работа так и не стала для нее единственной целью в жизни.

Возможно, что у нее появился некий комплекс Родена, годы работы рядом с ним не могли пройти бесследно, и многие критики видели в ее произведениях лишь отголоски роденовских скульптур.

Так было и с законченным в 1888 году «Забвеньем», ее своим первым большим произведением, с которым она связывала столько надежд.

Однако критики сразу же увидели в нем всего-навсего версию их знаменитого «Поцелуя».

Хотя на самом деле это было не совсем так.

Конечно, влияние Родена чувствовалось, и все же она была вполне самостоятельным художником.

И далеко не случайно известный критик Октав Мирабо сказал о прекрасной скульпторше на одной из выставок:

— Это бунт против природы! Женщина — гений!

Коненчо, разрыв дался им тяжело.

Камилла тосковала, а Роден несколько недель провел в мастерской.

Заслышав на улице шаги, он спешил к двери, надеясь, что это была Камилла.

Однако она так и не пришла, и Роден закрыл мастерскую…

Первое время Камилла много и довольно продуктивно работала.

В 1893 году она создала одну из своих самых прекрасных скульптур «Бронзовый вальс», которая является аллегорией ее разрыва с любимым.

В изломе двух танцующих фигур ощущается не только страстность чувств, но и их болезненность.

Эту скульптуру приобрел Дебюссии и никогда не расставался с ней.

Она еще появлялась в свете, но не так часто, как раньше. Иногда она даже принимала приглашения от бывшего возлюбленного вместе прогуляться.

Но постепенно они виделись все реже, поскольку каждая их встреча заканчивалась выяснением отношений.

Камилла обвиняла Родена в своей загубленной жизни и карьере, а или угрюмо молчал, или начинал старую песню о том, что она поспешила с разрывом.

После таких свиданий Роден долго не мог придти в себя и, к велдикой радости Розы, стал избегать свою бывшую возлюбленную.

В 1895 году Камилла поздравила некогда близкого человека с очередной победой, его монументальным «Бальзаком».

Но когда бывший возлюбленный пригласил ее на прием, она отказалась, объясняя, что нет нового платья и обуви.

У нее началась депрессия, и она не желала никого видеть.

Однако Роден не забыл о ней.

Он писал рекомендательные письма редакторам журналов, критикам, чиновникам, от которых во все времена многое зависело.

«Что до мадемуазель Клодель, — писал он одному из своих приятелей, — чей талант достоин Марсова поля, она остается почти в безвестности.

Все считают, что она моя протеже, тогда как это непризнанный талант.