Женщины принца Сигваля

Ночью, в полусне, Оливия чувствует, как он относит ее в ее постель. Стараясь не будить. Не нужно, чтобы видели, как они спят вместе, не сейчас. Целует, поправляет сбившиеся на лоб волосы, укрывает одеялом.

— Спи, — тихо говорит он.

Он одевается там, у себя. Отодвигает что-то, возможно, роется в ящиках стола. А потом уходит.

Он найдет выход.

Все будет хорошо. Очень хочется в это верить.

27. Оливия, взаперти

Три дня до свадьбы.

Она почти не видит Сигваля все это время. Он уходит рано утром, и чем-то занят целый день. Приходит ночью. Когда он спит?

Нет, спит, конечно, только мало, ему сейчас не до того. Как-то поздно ночью, так и не дождавшись, Оливия уснула, потом, проснувшись, решила заглянуть. Удостовериться. Сигваль спал у себя, не раздеваясь, только скинув сапоги. Поверх одеяла и поперек кровати, просто как упал, вернувшись, так и уснул. Она постояла немного и ушла к себе.

Временами Оливии кажется, он специально избегает ее. Не хочет ее жалости? Или не хочет разговоров и объяснений? У него просто нет времени. Последнее — скорее всего. Впрочем, какое это имеет значение?

Юн сказал, что отказ от претензий удалось вернуть. Собрать Совет, надавить на Тифрида. Какой смысл Остайну отказывать от новых земель? Вопрос еще не до конца решен, и, скорее всего, все равно потребуется вмешательство армии, но это пока удалось отстоять. Хоть выиграть время. Сигваль старается привлечь всех влиятельных людей при дворе, кого-то припугнуть, кому-то пообещать награды за поддержку.

Сигваль пытается найти денег, найти солдат, его личных резервов не хватит. Найти союзников — самое главное.

Удается ли?

Он похудел и осунулся за это время, под глазами круги. Главное, чтобы он нашел решение…

Страшно.

За себя и особенно за него. Хватит ли сил?

К ней самой пытался подойти Гералль Тифрид, поговорить. Такой очень высокий, красивый мужчина, лет сорока, чем-то неуловимо похожий на орла… или стервятника. Цепкий хищный взгляд, тонкие пальцы… Юн не подпустил его, увел Оливию подальше. Тифриду сказал, что приказ Сигваля — никого не подпускать, и пусть идет разбираться к нему. Дело Юна маленькое, что сказали, то и делает. И никаких записок он тоже не передаст.

И королеву к Оливии не подпускают тоже. Никого. Приказ есть приказ.

Юн всегда рядом.

Стоит Оливии выйти из своей комнаты, как Юн, словно по волшебству, тут как тут. Сопровождает, охраняет, развлекает. Впрочем, дальше замковых ворот ее не пускают все равно. Для ее же безопасности.

Пленница, которой не позволено ни с кем разговаривать и никуда ходить.

По полдня она сидит с вышиванием у окна, это немного помогает отвлечься. Хотя, все равно не помогает. Но чем заняться еще?

Юн… О, о них двоих уже ползут слухи, при дворе скучно, и как не промыть косточки. В самых смелых слухах Оливию даже уложили к Юну в постель. Впрочем, открыто такое не обсуждают. Юн лишь пожимает плечами — не обращай внимание.

Вчера утром Сигваль уехал на охоту. Дня на два — на три, развеяться перед свадьбой. И отказаться нельзя, это отличный повод встретиться с нужными людьми. А если отказаться, могут договориться без него. Порой важные соглашения заключаются на пирах и охотах.

Хотя охоту Сигваль никогда не любил.

Оливию не взяли, конечно. Это опасно.

Правда тогда всю опасность она еще представляла плохо.

Но сегодня Сигваль возвращается один. Вернее, не один, конечно, со своими людьми. Но король и прочие благородные лорды еще остаются в лесу.

Что-то случилось?

Как он подъезжает, Оливия видит из окна. Что не так? У него замотана правая рука, на повязке кровь. Он ранен?

Оливия берет Юна и бежит встречать.

Удается поймать где-то на лестнице. Но он все равно успевает первый.

— Лив! Как ты?

— Ты ранен? — вместо ответа, спрашивает она, кидается к нему.

— Ничего страшного… вот… рука, — он показывает, отмахивается. — Юн, забери ее.

— Нет! Меня нельзя просто забрать! Я хочу знать, что с тобой!

На споры у него нет сил.

У него и стоять на ногах-то особо сил не осталось.

Мертвенно-бледное лицо, запавшие глаза. Он едва-едва держится, на одном усилии воли. И когда смотрит на нее, заметно, как изо всех сил пытается собраться, сфокусировать взгляд, в глазах все плывет.

За врачом уже послали.

Юн пытается подставить плечо, но Сигваль отмахивается и от него тоже. Он сам, все нормально.

К себе.

И только там, закрыв дверь…

Принести ему воды. Да, тазик. И какие-нибудь тряпки на бинты. Разжечь огонь. Он сам знает, что делать… сейчас придет врач. Так, Юн, помоги снять. Оливия, иди к себе, посмотрела и хватит.

— Какого черта? — возмущается она. — Я не боюсь крови.

Повязка чуть выше локтя, но дело не только в ней. Дублет справа на боку разорван, он темный и кровь видно не сразу. Юн помогает снять, и Сигваль тихо шипит сквозь зубы, вытаскивая правую руку.

— Что случилось-то, Сиг?

— Да что может случиться? Стреляли в оленя, а попали в меня, совершенно случайно. Дважды. Чем я не олень? Ничего…