Женщины Цезаря

– Сервилилла говорит, что ему приятно опьянение от вина, но не нравится похмелье. Очевидно, все эти вещества не вызывают такого болезненного ощущения. – Сервилия пожала плечами. – В любом случае, кажется, Сервилилла не жалуется. Она надеется бесконтрольно наслаждаться деньгами мужа – такого мужа, который не будет мешать ей жить в свое удовольствие.

– Он развелся с Клодиллой по причине прелюбодеяния и инцеста.

– В этом виноват Клодий.

– Ну что ж, я желаю твоей сестре счастья, – сказал Цезарь. – Лукулл все еще стоит на Марсовом поле, требуя триумфа, в котором сенат продолжает ему отказывать. Поэтому, находясь со своим женихом, она не увидит Рима из-за высоких стен.

– Скоро он получит свой триумф, – уверенно сказала Сервилия. – Мои информаторы сообщают, что Помпей Магн не захочет делить Марсово поле со своим старым врагом, когда вернется домой с Востока, покрытый славой. – Она фыркнула. – О-о! Какой позер! Любой здравомыслящий человек понимает, что это Лукулл сделал за него всю тяжелую работу! Магну оставалось только снять урожай.

– Согласен. Но Лукулл меня мало интересует, – молвил Цезарь, беря в ладонь грудь Сервилии. – И не в твоем характере отклоняться от темы, любовь моя. Какое отношение это имеет к друзьям Помпеи?

– Они называют свою компанию «Клубом Клодия», – сказала Сервилия, выгибаясь от его прикосновения. – Сервилилла рассказала мне об этом все. Разумеется, Публий Клодий – глава этого клуба. Основная и, я думаю, единственная цель «Клуба Клодия» – шокировать наш мир. Вот как они развлекаются. Все они скучают от безделья, но работать не любят и имеют слишком много денег. Вино, проститутки, азартные игры. Скандалы – вот все, что им нужно. Отсюда – беспутные женщины, такие как Семпрония Тудитана и Палла, публичное заявление об инцесте и поощрение столь бесподобных образцов человеческой природы, как молодой Попликола. Мужчины клуба – это несколько очень молодых людей, которые еще плохо понимают жизнь, например Курион-младший и твой кузен Марк Антоний. Я слышала, одно из их любимых занятий – делать вид, что они любовники.

Цезарь фыркнул:

– Я готов поверить почти всему, что говорят о Марке Антонии, только не этому! Сколько ему сейчас? Девятнадцать или двадцать? Но он послужил причиной появления на свет множества незаконнорожденных детей во всех слоях римского общества. И преуспел в этом больше, чем кто-либо иной из известных мне мужчин.

– Согласна. Но населить Рим ублюдками – это почти не шокирует. Гомосексуальная связь, особенно между сыновьями столпов консерватизма, добавляет определенный шик к образу юных негодяев.

– Значит, вот к какой компании принадлежит моя жена! – вздохнул Цезарь. – Интересно, как мне ее вырвать оттуда?

Такая идея не нравилась Сервилии. Она быстро встала с постели.

– Не знаю, как ты сможешь это сделать, Цезарь, не провоцируя скандала, который так понравится «Клубу Клодия». Разве что разведешься с ней.

Но подобное предложение оскорбило его чувство справедливости. Он энергично замотал головой:

– Нет, я этого не сделаю без причины более веской, нежели простая дружба, которую она не может превратить в нечто худшее, потому что моя мать зорко следит за ней. Мне жаль бедняжку. У нее нет ни ума, ни здравого смысла.

Ванна манила его (Цезарь сдался и поместил в квартире небольшую печь, чтобы была горячая вода). Сервилия решила не огорчаться по поводу Помпеи.

С Титом Лабиеном Цезарь увиделся только на следующий день, когда тот пришел в его квартиру.

– Две задачи, – заговорил Цезарь, откидываясь в кресле.

Лабиен насторожился.

– Первая обеспечит тебе одобрение со стороны всадников и очень понравится Магну.

– В чем она заключается?

– Узаконить возвращение к старому обычаю – избирать жрецов и авгуров в трибутных комициях.

– Естественно, включая выборы великого понтифика, – спокойно добавил Лабиен.

– Edepol, ты соображаешь!

– Я слышал, что Метелл Пий в любое время может стать кандидатом на государственные похороны.

– Именно так. Верно также и то, что я задумал сделаться великим понтификом. Однако сомневаюсь, что мои коллеги-жрецы хотят видеть меня во главе коллегии. С другой стороны, выборщики могут с ними не согласиться. Так почему не дать выборщикам шанс самостоятельно решить, кто будет следующим великим понтификом?

– Действительно! Почему бы не дать?

Лабиен пристально посмотрел на Цезаря. Многое в этом человеке ему нравилось, но смешливость, которая прорывалась по любому поводу, была, по мнению Лабиена, важным недостатком. Никогда нельзя понять, шутит он или говорит серьезно. О, амбиции Цезаря безграничны, в этом нет сомнений, но, как и Цицерон, время от времени он готов все обратить в шутку. Однако в данный момент лицо Цезаря выглядело вполне серьезным. Лабиен также знал, что у Цезаря огромные долги. Должность великого понтифика повысит доверие к нему со стороны ростовщиков.

– Я думаю, что ты хочешь как можно скорее провести новый lex Labiena de sacerdotiis.

– Да, хочу. Если Метелл Пий умрет до изменения закона о выборах жрецов, народ может решить не менять его. Мы должны торопиться, Лабиен.