Женщины Цезаря

– К следующему году от Рима ничего не останется, если Бибулу дать волю. Нет, я неправильно выразился. Если Бибул ничего не будет делать, а только все запрещать. Да, так лучше.

– Он будет запрещать все, если ты будешь старшим консулом!

– Пусть блоха попробует куснуть.

Цезарь отвернулся, обнял Красса за плечи, и они пошли в гущу восторженной и плачущей толпы. Люди сожалели о том, что Цезарь лишился триумфа, но радовались тому, что он появился в городе.

Целер понаблюдал за тем, как эмоционально римляне встречают Цезаря, потом жестом позвал ликторов.

– Палатка закрыта, – объявил он и поднялся. – Ликторы, мы идем к Марку Кальпурнию Бибулу. Быстро!

Поскольку были ноны и сенат не заседал, Бибул находился дома, когда пришел Целер.

– Догадайся, кто сейчас зарегистрировался кандидатом в консулы? – спросил Целер сквозь зубы, врываясь в кабинет Бибула.

Костлявое бесцветное лицо Бибула так побелело, что некоторые сказали бы, что так бледнеть невозможно.

– Ты шутишь!

– Я не шучу, – возразил Целер, падая в кресло.

Он бросил тяжелый взгляд на Метелла Сципиона, сидящего в кресле для важных посетителей. Зачем здесь этот угрюмый mentula?

– Цезарь пересек померий и снял с себя полномочия.

– Но он должен был отмечать триумф!

– Я говорил вам, – произнес Метелл Сципион, – что он победит. Вы знаете, почему он всегда побеждает? Потому что он не останавливается, чтобы подсчитать, во сколько это ему обойдется. Он думает не так, как мы. Никто из нас не отказался бы от триумфа, ведь консулов выбирают каждый год.

– Этот человек – сумасшедший! – ярился Целер.

– Совершенно сумасшедший или очень разумный – не знаю, какой он, – сказал Бибул и хлопнул в ладоши. Появился слуга. – Пошли кого-нибудь за Марком Катоном, Гаем Пизоном и Луцием Агенобарбом.

– Военный совет? – спросил Метелл Сципион, вздохнув, словно предвидя еще одно поражение.

– Да, да! Но предупреждаю тебя, Сципион, ни слова о том, что Цезарь всегда выигрывает! Нам не нужен пророк, предвещающий несчастья! Когда требуется предсказать неудачу, ты прямо Кассандра.

– Тиресий, с вашего позволения! – высокомерно возразил Метелл Сципион. – Я не женщина!

– Какое-то время он был женщиной, – хихикнул Целер. – И слепцом – тоже! За последнее время ты видел спаривающихся змей, Сципион?

Только после полудня Цезарь переступил порог Государственного дома. Ему приходилось все время останавливаться, так много народу пришло на Форум, чтобы увидеться с ним. Да еще ему надо было позаботиться о Бальбе. Бальбу следовало оказать особое внимание. Стоило познакомить его со всеми теми влиятельными людьми, с которыми Цезарь встретился на Форуме.

Затем некоторое время ушло на то, чтобы поселить Бальба в гостевых комнатах наверху. И еще поздороваться с матерью, с дочерью, с весталками. Но наконец незадолго до обеда Цезарь смог закрыть дверь своего кабинета и подумать.

Триумф – это уже в прошлом. Его Цезарь выбросил из головы. Намного важнее решить, что делать дальше, и предугадать, что предпримут boni. От него не ускользнуло, что Целер быстро покинул Форум, а это значило, несомненно, что boni уже собрались на военный совет.

Очень жаль Целера и Непота. Они были отличными союзниками. Но почему они стали его смертельными врагами? Все знали, что их мишенью является Помпей. У них нет никаких доказательств того, что Цезарь, став консулом, будет марионеткой Помпея. Да, в сенате он всегда поддерживал Помпея, но они не были ни близкими друзьями, ни родственниками. Помпей не предложил Цезарю быть его легатом, когда находился на Востоке. Не существовало между ними и amicitia. Неужели братья Метеллы были вынуждены стать врагами врагов boni за то, что те приняли их в свои ряды? Вряд ли, учитывая, какое влияние имели сами братья Метеллы. Им не приходится лебезить перед boni. Те сами приползли бы к ним.

Самой непонятной оставалась эта атака Непота на него в сенате. Она свидетельствовала о колоссальной ненависти, о глубоко личной вражде. Из-за чего? Неужели братья Метеллы ненавидели Цезаря и два года назад, когда так великолепно сотрудничали с ним? Определенно нет. Цезарь – это не Помпей, в отличие от Помпея он не терзается сомнениями, как к нему относятся – ценят его или презирают. Здравый смысл подсказывал сейчас Цезарю, что два года назад никакой вражды не было. Тогда почему же сейчас братья Метеллы готовы разорвать его? Почему? Муция Терция? Да, о боги, Муция Терция! Что она сказала единоутробным братьям, чтобы оправдать свое поведение во время отсутствия Помпея? То, что она отдала свое аристократическое тело такому человеку, как Тит Лабиен, не понравилось бы двум самым влиятельным из живущих ныне Цецилиев Метеллов. А они не только простили ее, они защищали ее перед Помпеем. А что, если она обвинила Цезаря, человека, которого знала с тех самых пор, как двадцать шесть лет назад вышла замуж за младшего Мария? Если она сказала братьям, что ее соблазнил Цезарь? Откуда-то должен был пойти слух. А кто может послужить более достоверным источником, чем сама Муция Терция?