Женщины Цезаря

– О да. И Катон, и Гай Пизон, и прочие boni. Храм Юпитера Всеблагого Всесильного – огромное помещение, поэтому они расположились на ложах как можно дальше от меня. Близкий друг Катона Марк Фавоний, наконец-то ставший квестором, был центром их группы. – Цезарь хмыкнул. – Цицерон сообщил мне, что Фавония на Форуме называют «обезьяной Катона». Восхитительный двойной каламбур. Он подражает Катону во всем, в чем только можно. Он даже не носит тунику под тогой! Но вдобавок он еще и тупица. А ходит действительно, как обезьяна, вразвалку. Забавно, да?

– И правда остроумно. Это придумал Цицерон?

– Думаю, он. Но сегодня он вел себя очень сдержанно. Вероятно, из-за того, что Помпей заставил его поклясться, что он будет вежлив со мной, а Цицерон не хочет осложнений после осуждения Рабирия.

– Ты как будто чем-то огорчен, – с иронией заметила мать.

– Я бы хотел, чтобы Цицерон был на моей стороне, но почему-то этого не происходит, мама. И я готовлюсь.

– К чему?

– К тому дню, когда он решит присоединиться к boni.

– Неужели он зайдет так далеко? Помпею Магну это не понравится.

– Сомневаюсь, что он когда-либо станет полноправным членом компании boni. Им не нравится его самомнение. Впрочем, как и мое. Но ты ведь знаешь Цицерона. Он – настоящий кузнечик с болтливым и своевольным языком, если, конечно, может существовать такой зверь. Он постоянно попадает в неприятности из-за своего языка. Возьми хотя бы Публия Клодия и его «шесть дюймов». Ужасно смешно! Разумеется, всем, кроме Публия и Фульвии.

– И как ты будешь относиться к Цицерону, если он станет твоим противником?

– Ну, я еще не говорил этого Публию Клодию… Но я заручился разрешением коллегии жрецов сделать Клодия плебеем.

– И Целер не возражал? Ведь прежде он отказал Клодию в регистрации, когда тот пытался баллотироваться на должность плебейского трибуна.

– Правильно. Целер – отличный юрист. Что касается статуса Клодия, ему все равно. Почему это должно беспокоить Целера? Единственная цель Клодия в данный момент – Цицерон, который не имеет авторитета ни у Целера, ни среди коллегий жрецов. Ничего страшного, если патриций хочет стать плебеем. А плебейскому трибунату нравятся люди с задатками демагога вроде Клодия.

– Почему же ты не сказал Клодию, что получил разрешение?

– Я не уверен, что вообще скажу ему об этом. Он слишком непостоянный. Но если мне придется иметь дело с Цицероном, я спущу с поводка Публия Клодия. – Цезарь зевнул, потянулся. – Как я устал! Юлия дома?

– Нет. Она на вечеринке с девочками в доме Сервилии. Я разрешила ей остаться там на ночь. Девочки в этом возрасте могут целыми днями болтать и хихикать.

– В ноны ей исполнится семнадцать. Как летит время, мама! Уже десять лет, как умерла ее мать.

– Но она не забыта, – хрипло произнесла Аврелия.

– Да, не забыта.

Они замолчали. Сердца их наполнились теплом и покоем. «Теперь, когда Аврелию не тревожат финансовые проблемы, с ней приятно поговорить», – подумал ее сын.

Вдруг она кашлянула и посмотрела на него со странным блеском в глазах:

– Цезарь, на днях мне пришлось зайти в комнату Юлии – посмотреть ее одежду. На семнадцатилетие принято дарить одежду. Ты можешь преподнести ей драгоценности – советую серьги и ожерелье из золота, без камней. А я подарю платье. Я знаю, что она должна сама ткать и шить, в ее возрасте я это делала. Но к сожалению, она любит книги и предпочитает чтение шитью. Я уже давно оставила ее в покое. Не стоит тратить энергию напрасно. У нее получалось очень плохо.

– Мама, к чему ты клонишь? Мне все равно, чем занимается Юлия, лишь бы это не роняло достоинство семьи.

В ответ Аврелия встала.

– Жди здесь, – приказала она и вышла из кабинета Цезаря.

Он слышал, как мать поднялась на верхний этаж. Потом – тишина. Затем звук ее шагов, спускающихся по лестнице. Наконец Аврелия вошла, держа руки за спиной. Цезарь попытался смутить ее пристальным взглядом, но безуспешно. Аврелия быстро поставила что-то на стол.

Пораженный, Цезарь уставился на маленький бюст Помпея. Этот бюст был значительно лучшего качества, чем те, что он видел на рынке, но все же – ширпотреб, выполненный в гипсе, отлитый по шаблону. Правда, сходство было точнее и краска положена не так грубо.

– Я нашла это среди ее детской одежды в сундуке. Юлия думала, наверное, что туда никто не заглянет. Признаюсь, я никогда бы сама не сделала этого, если бы мне в голову не пришла мысль о том, что в Субуре полно маленьких девочек, которым пригодились бы старые вещи Юлии. Мы никогда ее не баловали. Она носила то, что у нее было, в то время как другие девочки, например Юния, каждый день наряжались во что-то новое. Но тем не менее мы никогда не допускали, чтобы наша девочка выглядела убого. Во всяком случае, я решила освободить сундук и отправить Кардиксу в Субуру с этими детскими платьями. Но, обнаружив вот это, я не стала ничего вынимать.

– Сколько денег ты ей даешь, мама? – спросил Цезарь, взяв бюст Помпея и оглядывая его со всех сторон.