Женщины Цезаря

В уголках его губ мелькнула улыбка. Он подумал обо всех тех молоденьких девочках, которые толпились возле прилавков, вздыхая и воркуя над прекрасным Помпеем Великим.

– Очень мало. Так мы с ней договорились, когда она стала достаточно взрослой, чтобы иметь в кошельке немного денег.

– Как ты думаешь, сколько это могло стоить?

– Как минимум сто сестерциев, – ответила Аврелия.

– Да, так оно и есть, – согласился ее сын. – Значит, она копила деньги, чтобы купить этот бюст.

– Конечно.

– И какой вывод ты делаешь? – поинтересовался отец Юлии.

Аврелия ответила:

– Что она увлеклась Помпеем, как и многие девочки ее круга. Представляю себе: сейчас целая дюжина девочек, включая Юлию, собралась вокруг такого же бюста и вздыхает над ним, пока Сервилия пытается заснуть, а Брут корпит над очередным конспектом.

– Ты всегда была такой благоразумной, мама! Так откуда же это поразительное знание человеческих слабостей?

– Если я всегда была чересчур благоразумной, чтобы не делать глупости, Цезарь, это вовсе не означает, что я не способна видеть глупость в других, – строго ответствовала Аврелия.

– А зачем ты мне это показала?

– Ну, – проговорила Аврелия, снова усаживаясь в кресло, – должна признать, что Юлия в общем и целом неглупа. В конце концов, я ее бабка! Когда я нашла это, – она указала на бюстик Помпея, – я подумала о Юлии не так, как раньше. Мы забываем, что дети вырастают, Цезарь, и это факт. Через год Юлии исполнится восемнадцать, и она выйдет замуж за Брута. Но чем старше она становится и чем ближе день свадьбы, тем больше у меня дурных предчувствий.

– Почему?

– Она не любит его.

– Любовь не входит в этот контракт, мама, – тихо сказал Цезарь.

– Знаю. Я не сентиментальна вообще и в данный момент в частности. Ты знаешь свою дочь очень поверхностно, но ты в этом не виноват. Ты видишь ее достаточно часто, но с тобой она ведет себя не так, как со мной. Юлия обожает тебя, это правда. Если бы ты попросил ее вонзить кинжал себе в грудь, она бы так, наверное, и поступила.

Цезарь смутился:

– Мама, что ты говоришь?

– Я говорю серьезно. Если ты попросишь ее покончить с собой, она посчитает, что так необходимо для твоего будущего благополучия. Она – Ифигения в Авлиде. Если ее смерть заставит ветер наполнить паруса твоей жизни, она умрет, не задумываясь над тем, что теряет при этом сама. И точно так же, – неторопливо сказала Аврелия, – она относится к браку с Брутом, я убеждена в этом. Юлия выйдет за него, чтобы ты остался доволен, и будет идеальной женой лет пятьдесят, если Брут проживет так долго. Но с Брутом она никогда не узнает счастья.

– Я бы этого не вынес! – воскликнул Цезарь, ставя бюст на стол.

– Я и не думала, что ты смог бы вынести такое.

– Но Юлия ни слова мне не сказала.

– И не скажет. Брут – глава сказочно богатой старинной семьи. Выйдя за него замуж, твоя дочь приведет эту семью в твой лагерь, и она хорошо это знает.

– Утром я с ней поговорю, – решительно произнес Цезарь.

– Нет, Цезарь, не делай этого. Юлия подумает, что ты заметил, что запланированный тобою брак ей не по душе, и начнет разубеждать тебя.

– Но как же мне поступить?

На лице Аврелии появилось хитрое выражение. Она улыбнулась:

– На твоем месте, сын мой, я бы пригласила на маленький семейный ужин бедного одинокого Помпея Магна.

У Цезаря отвалилась челюсть. Улыбаясь все шире и шире, он в изумлении смотрел на мать, как в детстве. В конце концов веселье взяло верх, и Цезарь захохотал.

– Мама, мама, – проговорил он, когда смог вымолвить хоть слово, – что бы я без тебя делал? Юлия и Магн? Ты думаешь, такое возможно? Я мучился, пытаясь найти способ, как бы привязать его к себе, но брак? Вот что никогда не приходило мне в голову! Ты права, мы не замечаем, что дети вырастают. Мне показалось, что я это увидел, когда вернулся домой. Но Брут находился подле Юлии – вот я и подумал, что между ними все ладно.

– Все получится, если это будет брак по любви, и никак иначе, – сказала Аврелия. – Поэтому не торопись. Ни взглядом, ни словом не выдай им, чего ждут от их встречи.

– Конечно, конечно. Когда ты предлагаешь их свести?

– Когда решится вопрос с законом о земле, каким бы ни оказался результат. И не дави на Магна даже после их встречи.

– Она красива, она молода, она – Юлия. Магн будет просить ее руки, как только закончится ужин!

Но Аврелия покачала головой:

– Магн вообще не попросит ее руки.

– Но почему?

– Однажды Сулла мне сказал, что Помпей всегда будет бояться посвататься к царевне. А Юлия, сын мой, – царевна. У нее самое высокое происхождение в Риме. В глазах Помпея даже иноземная царица будет ниже ее. Так что он не решится заговорить о браке, потому что слишком боится получить отказ. Сулла считал – Помпей скорее останется холостяком, чем рискнет своим dignitas. Он будет ждать, пока отец какой-нибудь царевны не предложит ему свою дочь. Поэтому попросить об этом браке должен именно ты, Цезарь. Сначала пусть Магн нагуляет аппетит. Он знает, что наша девочка помолвлена с Брутом. Посмотрим, что произойдет, когда они встретятся, но не стоит устраивать их встречу немедленно.