Женщины в политике. От Семирамиды до Дарьи Дугиной

Став второй и, судя по всему, любимой супругой Берке – младшего брата знаменитого разорителя Руси Батыя – Джиджек рано овдовела. Однако её повторно взял замуж племянник Берке – Менгу-хан, при котором Золотая орда из улуса превратилась в отдельное государство, независимое от центральноазиатской метрополии. Редкий случай, чтобы нового правителя привлекла супруга предыдущего! Возможно, Джиджек была настолько хороша собой, что степные вожди действительно влюблялись в неё один за другим. Однако более важным кажется другой мотив основателя Золотой орды – Менгу рассчитывал обрести во вдове своего предшественника опытного лоцмана в море монгольских политических страстей: спутница Берке знала об этом больше многих других. Не случайно Джиджек-хатун стала старшей среди четырёх жён Менгу-хана и обрела бесспорный авторитет среди всей ордынской знати от Днестра до Иртыша.

Сильной стороной Джиджек оказался её религиозный выбор. Тогда среди степных кочевников, чьи предки исповедовали культ Неба-Тенгри, а некоторые – несторианство, начал быстро распространяться ислам. Джиджек-хатун не просто стала правоверной мусульманкой лично, но создала, если так можно выразиться, «неформальный клуб» последователей Мухаммеда среди монгольских аристократов. К её мнению прислушивались новообращённые мусульмане из разных родов, что делало старшую супругу властителя Золотой орды незаменимой фигурой в переговорах. Этот политический вес пригодился правоверной ханше после смерти второго мужа в 1280 году, когда бразды правления забрала оппозиция, в частности, когда беклярибеком (премьер-министром) Золотой орды был назначен опальный Ногай. Казалось бы, вчерашний диссидент мог избавиться от Джиджек, но он предпочёл сохранить с ней хорошие отношения и неспроста. Ногай имеет право считаться подлинным Макиавелли Центральной Азии – целое десятилетие он выступал фактическим правителем Золотой орды, менявшим ханов по своему усмотрению. В частности, переворот 1287 года, когда на место Туда-Менге пришёл Тула-Буга, был организован Ногаем не без помощи Джиджек-Хатун и её связей с лидерами исламских общин.

Спустя три года отношения Ногая с Тула-Бугой обострились, и глава исполнительной власти снова прибег к помощи Джиджек-Хатун, в надежде посадить на ханскую кошму шестнадцатилетнего Токту, в податливости и зависимости которого не сомневался. Но, в этот раз сама многоопытная ханша оказалась лишь орудием в интриге «азиатского Макиавелли». Ногай притворился смертельно больным: набрав перед приходом Джиджек полный рот свежей конской крови, пожилой «премьер» лежал в углу юрты, периодически отхаркивая большие сгустки. Поверив, что её визави одной ногой уже стоит в могиле, авторитетная вдова основателя Золотой орды лично пригласила Тула-Бугу с ближайшими сподвижниками к «одру умирающего», чтобы накануне кончины они могли примириться и в согласии проводить ордынского ветерана в мир иной. В других обстоятельствах Тула-Буга ни за что не явился бы в шатёр Ногая с малой охраной, но тут потерял бдительность. Хан и трое его братьев-соправителей приехали прощаться с влиятельным соперником и почтительно выслушать его последние наставления, но прощаться им пришлось с собственной жизнью. В результате коварной расправы ханом стал Токта, сын Менгу от другой жены, которому Джиджек приходилась гаремной мачехой.

Очень скоро старая ханша стала жертвой своей недальновидности – послужив против собственной воли воцарению пасынка, она была задушена по его приказу. Токта оказался отнюдь не слабовольной марионеткой, на что рассчитывал притворщик Ногай. Молодой хан беспощадно расправился со всеми возможными конкурентами, а, в конце концов, уничтожил и Ногая, хотя для этого Золотой орде пришлось погрузиться в первую междоусобную гражданскую войну. Если бы Джиджек-хатун могла наблюдать последующие события, такая развязка вряд ли могла её удовлетворить – линия её потомков в династии была безвозвратно пресечена.

Тайдула. Эквилибр в карусели переворотов

Но даже биография Джиджек может показаться сентиментальной мелодрамой по сравнению с жизненным путём ещё одной золотоордынской ханши – Тайдулы, угодившей в гарем правящей династии на полвека позже. Так же, как её предшественница, Тайдула стала второй женой – в её случае у повелителя Золотой Орды, легендарного Узбека, «Юстиниана» степного царства. Так же, как Джиджек, она сумела отвоевать сердце владыки у первой жены, что арабские летописи объясняют её удивительным искусством любви – «каждую ночь представать перед мужем в образе девственницы». Современники пытались приписать эти чудесные метаморфозы физиологии Тайдулы, но здесь также нельзя исключить её выдающихся артистических способностей, которые в полной мере проявились позже, в ошеломительных политических манёврах.