Читаем Женщины в русском освободительном движении: от Марии Волконской до Веры Фигнер полностью

Верховный уголовный суд признал виновными по делу декабристов и приговорил к различным мерам наказания 121 человека. Из них 23 были женаты (считая и И. Л. Анненкова, который в тот момент не узаконил свой брак). Все женатые декабристы-офицеры, состоявшие на службе или находившиеся в отставке, в их числе три генерала (С. Г. Волконский, М. А. Фонвизин, Л. П. Юшневский), восемь полковников (С. П. Трубецкой, А. З. Муравьев, Л. Н. Муравьев, В. Л. Давыдов, М. М. Нарышкин, В. К. Тизенгаузен, И. Ю. Поливанов, А. Ф. Бригген), четыре подполковника. Иными словами, примерно две трети (15 человек) из 23 относились к высшему офицерству. Трое (Волконский, Трубецкой и Шаховской) имели княжеские титулы, А. Е. Розен и В. И. Штейнгейлъ - баронские. Семьи Волконских, Трубецких, Нарышкиных, Муравьевых были весьма близки ко двору. Декабристы кроме званий, титулов, положения в свете имели состояния (одни - большие, даже огромные, другие - незначительные), и всего этого они были лишены. Их жены, переходя на положение "жен ссыльнокаторжных", сами сознательно и бесповоротно порывали с прошлым, отказывались от привилегий, от своих былых представлений и от прежнего образа жизни. Уже сам по себе этот отказ был революционным актом. И поскольку он означал публичную поддержку государственных преступников, женщины оказывались в оппозиции к властям, их поведение становилось формой общественного протеста.

Отправляясь за мужьями, женщины вынуждены были отказаться от собственных детей и родителей: царь разрешил ехать только им. В отношении родственников, в том числе и детей, среди постановлений, касавшихся государственных преступников, существовало и такое: "О недозволении отправляться к ним в Сибирь детям их благородного звания, родственникам и другим лицам". Следует отметить, что до отъезда в Сибирь детей не было лишь у Трубецкой и Нарышкиной.

Расставаясь с близкими, все они имели очень мало надежд на то, что когда-нибудь свидятся. Но постановлению комитета министров "невинная жена", последовавшая за мужем в Сибирь, должна была оставаться там до его смерти, а может быть, и до собственной кончины, так как правительство не гарантировало обязательного возвращения женщин в родные места в случае смерти их мужей - "государственных преступников"27. А. И. Давыдова, А. В. Ентальцева, М. К. Юшневская вернулись из Сибири по общей амнистии вдовами, схоронив там мужей. Причем Ентальцеву и Юшневскую не выпускали из Сибири десять лет после смерти их супругов. Как не вспомнить тут слова Л. И. Герцена: "Не надобно благодеяний, когда они даются с презрением и с целью задушить ими облагодетельствованных"28.

Намерения добровольных изгнанниц были вполне обдуманны и никак не являлись плодом "пустого тщеславия". И именно это сознательное принятие на себя кары невинными окружало декабристок еще большим ореолом мученичества, укрепляло настроения общественной поддержки и сочувствия.

Первой последовала за мужем в Сибирь Екатерина Ивановна Трубецкая (1800-1854 гг.). Уже в июле 1826 г., на следующий день после отправки на каторгу мужа, она выехала вслед за ним. Ее сопровождал секретарь отца - Карл Воще, который после возвращения из Сибири вынужден был оставить Россию29. В Красноярске у них сломалась карета, заболел провожатый. Княгиня продолжала путь в тарантасе уже одна. В Иркутске губернатор Цейдлер долго запугивал ее, требовал (еще раз после столицы!) письменного отречения от всех прав - Трубецкая его подписала. Через несколько дней губернатор объявил бывшей княгине, что она продолжит путь "по канату" вместе с уголовными преступниками.

Она согласилась и на это. "Женщина с меньшею твердостью, - писал А. Е. Розен,- стала бы колебаться, условливаться, замедлять дело переписками с Петербургом и тем удержала бы других жен от дальнего напрасного путешествия, Как бы то ни было, не уменьшая достоинств других наших жен, разделивших заточение и изгнание мужей, должен сказать положительно, что княгиня Трубецкая первая проложила путь, не только дальний, неизвестный, но и весьма трудный, потому что от Правительства дано было повеление отклонять ее всячески от намерения соединиться с мужем"30.

Трубецкая, а за ней Волконская и Муравьева ехали, обгоняя в пути некоторых декабристов. М. А. Фонвизин 26 февраля 1827 г., находясь "за сто двадцать верст не доезжая Иркутска", послал жене с "комиссионером" Волконской письмо, в котором говорилось: "Трубецкая, Волконская и Муравьева поехали за Байкал - их заставили подписать отречение от звания их, и я опасаюсь, что их положение будет тягостно".

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 знаменитых анархистов и революционеров
100 знаменитых анархистов и революционеров

«Благими намерениями вымощена дорога в ад» – эта фраза всплывает, когда задумываешься о судьбах пламенных революционеров. Их жизненный путь поучителен, ведь революции очень часто «пожирают своих детей», а постреволюционная действительность далеко не всегда соответствует предреволюционным мечтаниям. В этой книге представлены биографии 100 знаменитых революционеров и анархистов начиная с XVII столетия и заканчивая ныне здравствующими. Это гении и злодеи, авантюристы и романтики революции, великие идеологи, сформировавшие духовный облик нашего мира, пацифисты, исключавшие насилие над человеком даже во имя мнимой свободы, диктаторы, террористы… Они все хотели создать новый мир и нового человека. Но… «революцию готовят идеалисты, делают фанатики, а плодами ее пользуются негодяи», – сказал Бисмарк. История не раз подтверждала верность этого афоризма.

Виктор Анатольевич Савченко

Биографии и Мемуары / Документальное
Чикатило. Явление зверя
Чикатило. Явление зверя

В середине 1980-х годов в Новочеркасске и его окрестностях происходит череда жутких убийств. Местная милиция бессильна. Они ищут опасного преступника, рецидивиста, но никто не хочет даже думать, что убийцей может быть самый обычный человек, их сосед. Удивительная способность к мимикрии делала Чикатило неотличимым от миллионов советских граждан. Он жил в обществе и удовлетворял свои изуверские сексуальные фантазии, уничтожая самое дорогое, что есть у этого общества, детей.Эта книга — история двойной жизни самого известного маньяка Советского Союза Андрея Чикатило и расследование его преступлений, которые легли в основу эксклюзивного сериала «Чикатило» в мультимедийном сервисе Okko.

Алексей Андреевич Гравицкий , Сергей Юрьевич Волков

Триллер / Биографии и Мемуары / Истории из жизни / Документальное