Читаем Женская власть. Как перестать быть приложением к мужчине полностью

Женская власть. Как перестать быть приложением к мужчине

Хочу, чтобы все, кто пишет про «шкур» и «шкурыгинг», перечитывали этот текст снова и снова:

Некоторые сотрудники правоохранительных органов считают, что потерпевшие изнасилованные девушки выдумывают истории ради шантажа. Я своими глазами видела, как девушка рассказывала, что ее изнасиловали, а полицейские в этот момент усмехались: «Ты посмотри на себя, кто ж тебя изнасилует?»

Психологическая травма от расследования дела сравнима с травмой, нанесенной потерпевшей в процессе изнасилования, – происходит повторная виктимизация жертвы.

БЫВАЛО, ЧТО МОИХ КЛИЕНТОК ДОПРАШИВАЛИ СЕМЬ РАЗ, ПРЕЖДЕ ЧЕМ ВОЗБУДИТЬ УГОЛОВНОЕ ДЕЛО.

Причем задавали совершенно идиотские вопросы из серии «С кем вы дружили в школе?» с условием, что школу она окончила десять лет назад. Самое интересное, что подозреваемый был допрошен только один раз (по материалам «Афиши» – Как в России обращаются с жертвами изнасилования)[14].

По мнению психотерапевта Адрианы Имж, подмена контекста в подобной рекламе опасна тем, что транслирует издевательское и недоверчивое отношение к жертвам изнасилования в целом и обесценивает их чувства, а по данным ВОЗ, с сексуальным или физическим насилием сталкивается каждая третья женщина.

«Жест Дианы Шурыгиной в программе “Пусть говорят” относился к тому, что она оправдывалась и защищалась – показывала, что выпила совсем чуть-чуть, – считает психотерапевт Адриана Имж. – В рекламе контекст другой: он не поддерживает жертву преступления, а преуменьшает нанесенный ей вред. То есть тот, кто использует образ Дианы в таком формате, поддерживает насилие».

(материал Медузы «Почему российская реклама не может избавиться от сексизма»)[15].

И хотя процент ложных обвинений в изнасиловании крайне мал, компрометирующие видео, фотографии и факты чаще ищут именно на жертву, а личность и биография насильника остаются в стороне. Но в насилии всегда виноват только насильник, а не жертва.

Важный момент – парню этому дали за изнасилование Шурыгиной не 8 лет, а 3 года (и отпустили по УДО).

То, что люди у нас сидят за кражу картошки по 5 лет, это никого не смущает, а то, что парень получил трешку за изнасилование малолетки – да. Конечно, как же так. Во всем виноваты бабы. А мужики все на вес золота. Баба отряхнется и дальше пойдет, а мужчинке бедному-хрупкому-нежному «жизнь там сломают в тюрьме».

Если бы вы следили, какие наказания дают за преступления, вы бы знали, что изнасиловать девочку – это то же самое, что украсть картошку или слегка пнуть полицейского (наказания за эти нарушения примерно одинаковые).

Еще в России можно получить 8 лет, если просто толкать биотуалет.

Дадина судили и пытали вообще за реализацию своего обычного гражданского права: вышел на улицу помитинговать, никого не насиловал и не трогал.

Но виноваты всегда и во всем, конечно, только красивые и непростительно сексуальные девочки, а вовсе не карательная система. У нас не прощают красивых и дерзких девушек, потому что красивой и дерзкой быть просто не положено. Запрещено.

Меня в истории с Дианой Шурыгиной возмущает эта старая тупая догма, что девушка не имеет права любить секс и быть сексуальной, вести себя развратно и дерзко, тащиться от себя, своей дикой сексуальности и от секса.

Ах, видите ли она писала какому-то парню, что хочет его трахнуть, ах, видите ли она бухает и делает селфи (божемой!).

Это обычное правило: если ребенок (несовершеннолетняя) пристает к вам, то несет ответственность тот, кто старше, тот, кто совершеннолетний, все просто. Не связывайтесь с детишками.

А согласно мнению немытых феодалов, единственный способ не быть изнасилованной – сидеть дома ОДНОЙ или похоронить себя заживо.

Женщине, как и мужчине, – представляете! – тоже хочется всех соблазнять и трахаться с кучей народу, только мужчин за это качество не осуждают, а женщин – да.

Вечно им женщина что-то должна, должна быть скромной и забитой, должна котлеты лепить, носить мешок на голове. Нет, ничего она вам не должна[16].

В Казахстане изнасилование вообще называют уятом (позором). То есть, если женщину изнасилуют, то ей еще и стыдно должно быть за это.

«Уят – это груз, который достался только девушкам. Женщинам там очень сложно жить под тенью патриархата, а ведь мы тоже сильные и можем делать грандиозные вещи. Но пока получается только наоборот.

У меня есть подруга, которая живет в Иссыке, это маленький город, все друг друга знают. Когда я приезжала, она просила покупать сигареты в самом дальнем магазине, чтобы нас не узнали. Ей так важно быть идеальной для всех, что меня это даже пугает. Поддержание образа девушки, которая не пьет, не курит, не ходит на вечеринки, может свести с ума» (по материалам о казахстанских девушках The village. Казахстан)[17].