Женские истории пером павлина (сборник)

Так и делаю. Минут десять полежу. Отойдет, и тащусь на работу. Мои девочки знают, что без меня делать. Нас в лаборатории семь человек. Я заведующая. Анатолий Иванович с отделения реаниматологии ушел. Теперь он заместителем главного врача работает. Он доктор медицинских наук, и все говорят, будет главным скоро. Но кто его знает. Там такая кухня.

Отошло. Можно и идти. Сегодня обязательно сдам кровь на клинический и билирубин. Печень у меня с детства пошаливала. Столько пить – какая печень выдержит!

Вот и опять весна. Весну не люблю. И день рождения свой отмечать не люблю. Не могу забыть тот день рождения. Васю, Надьку, Гошу. Какую свинину Васька мне тогда подарил.

А желтый фонарь заменили на галогеновый. Теперь синим светом светит. Но все равно противно.

Гошу вспомнила. Он скоро от нас ушел. Его пригласили в клинику Углова. Что же, он мастер. Каких доходяг из смертной ямы вытаскивал.

К Петру езжу один раз в год. Цветочки положу. Выпью стопку. Как же, был мужем мне.

1987 год. Сколько воды утекло! Мне тридцать три. С Анатолием Ивановичем у нас все хорошо. Жена сама ушла от него. Сын с ней. Но живем мы с Анатолием Ивановичем порознь. Я так захотела. Привыкла я жить одна.

Мамочки, остановку проехала!..

День пролетел, не заметила. Работаем мы, как рабы. От лабораторных столов не оторваться. Больных почти полтысячи. А еще из поликлиники подбросят то кровь, то мочу.

– Тамара Вениаминовна, – это самая молодая моя лаборантка Наташка, – можно к вам?

– Чего рожи строишь. Случилось у тебя чего? – с нашей Наташей каждую неделю чего-нибудь да происходит. Один раз даже из милиции звонили.

– Это у вас случилось, а не у меня, – у меня сердце так и оборвалось. С Машей что!

– Что с дочерью? Говори, не тяни.

– С вами. Лично, – глаза смеются. Ох, Наташка, Наташка! – Беременны вы, Тамара Вениаминовна.

– Сдурела! Сколько лет мне, помнишь? Перепутали все.

– Можно контрольный анализ сделать. Цито.

– Пошли, – говорю уверенно, по-начальнически, а у самой поджилки трясутся. Это надо же! Дура, решила, что в моем возрасте можно обходиться без презервативов.

Через час мы с Наташкой сидели у меня в кабинете и пили спирт. Закусывали венгерскими маринованными огурчиками. То, что надо.

– Как я вам завидую, Тамарочка Вениаминовна! Старшая – уже школьница. Будет вам помогать, – Наташа слегка запьянела и была весела. – Я вот с кем ни трахаюсь, ой, простите, ни сплю, ничегошеньки.

И тут она сказала такое, от чего у меня мурашки по коже побежали:

– А Анатолий Иванович тоже молодец. Еще может.

Вот так, Тамара Вениаминовна! Думала, все тайно? Ни фига. Все все знают. Знали и молчали. Тактичные девочки.

– Чего болтаешь?

– Тамара Вениаминовна, так все же знают, что наш Анатолий Иванович любит вас, – скорчила гримаску. – Страсть как любит.

Дверь в кабинет я заперла. Кто-то стучит.

– Открой! – а сама быстро убрала мензурки и банку с огурчиками.

Пришли за Наташей. Это ее подруга с пятого поста. Ну и нюх у этой подруги:

– Выпиваете. По какому поводу?

– С устатку пьем, – молодец Наташа. Нечего болтать.

Они ушли, а я еще выпила. Если печень у меня в порядке, так почему же не выпить? Все к одному. Я беременна. Мне повысили именно с сегодняшнего дня оклад, выдали премию, а утром я достала из ящика приглашение в автомагазин. Почти пять лет я стояла на очереди. «Жигули» пятой модели, моя мечта. Сбылась!

Домой я поехала на такси. Не доехала. На полпути опять меня затошнило. Освободила желудок и пошла пешком. Вечер тихий. Народу мало. Идти легко. Не зря же я два раза в неделю хожу в спортзал при школе. Там ихний физрук организовал с ведома директора школы секцию для таких вот молодящихся дамочек. Я среди них была самой молодой.

* * *

Примечание.

К началу 1987 года Тамара весила шестьдесят три килограмма. Могла отжаться раз тридцать, не сбив дыхания. Могла сутками пропадать на работе и потом еще предаваться любовным утехам. Она и дочь приучила к занятиям спортом. Девочка успешно занималась спортивной гимнастикой в школе олимпийского резерва.

Отметим, Тамара сохранила не только фигуру, от природы красивую, но и лицо свое. Мужчины выворачивали головы, увидев ее на улице.

При этом, как мы могли заметить, не ограничивала себя в еде и питие.

Но послушаем ее дальше.

* * *

Во дворе какая-то суматоха. В свете сиреневого фонаря я увидела Надьку, Васю и других моих соседей.

Не буду же толкаться, чтобы протиснуться внутрь этой толпы.

– Вася! Вася! – он-то откликнется. Услышал.

– Чего случилось?

– Нашего участкового убили. Горло перерезали от уха до уха. Кровищи, целая лужа, – странные люди. Человека зарезали, как барана, а им забавно. Даже усмехаются.

Меня опять затошнило. Успела дойти до угла.

Надо же – убили милиционера, а никого из этой самой милиции и близко нет. Вот тебе и демократия, Михаил Сергеевич! Как все восторгаются им. Гладкий, одет, обут красиво. Говорит гладко. Жену же его бабы просто обожают. Им, дурам, нравится, как она одевается.