Женский хор

Бернардина Д., 38 лет. Избыточный вес. Из-за имплантата она поправилась с 85 до 108 килограммов. Врач, которого она попросила извлечь имплантат, осмотрел ее руку и не нашел его. Он отправил ее на УЗИ. Тот врач его тоже не нашел. Он отправил ее на МРТ, и (он должен был это знать, поскольку везде написано, что имплантата на МРТ не видно) МРТ его тоже не показала. Отчаявшись, она пришла сюда. Я ее усадил, спросил, куда (по ее воспоминаниям) ей устанавливали имплантат, она сказала «сюда», проведя пальцами по бицепсам. Я ничего не почувствовал, но у самого локтя, правильно направив на кожу свет, заметил белое пятнышко, которое очень напоминало надрез для установки имплантата. И точно, он оказался там, пальцем можно было почувствовать, как он перекатывается. Я спросил, не хочет ли она перейти на другой метод контрацепции, она ответила, что нет, она решила родить еще ребенка. Я спросил, сколько у нее детей. Она ответила: «Семеро, но я всегда хотела иметь восьмерых, и у меня одни девочки, может быть, на этот раз получится мальчик, для разнообразия. Но после этого я перевяжу трубы». Я дал ей адрес хирурга, который не станет ей рассказывать, что она еще молода, что ей нужно подумать, что если вдруг «она потеряет одного ребенка» (как будто детей можно заменить одного другим, как тарелки или садовых гномов). Короче, этот хирург не станет грузить ее чудовищными глупостями, которыми грузят женщин, настаивающих на стерилизации потому, что они больше не хотят детей. Эти глупости еще более невыносимы, чем те, которыми грузят женщин, которые просто не хотят детей.

(На этот раз разозлился я. И успокоюсь не скоро.)

*

Отбор

Естественно, все женщины Турмана, которые приходят к врачу за средствами контрацепции, по причине нежелания беременности или после ДПБ, не страдают ожирением, не являются мигрантами, они не изнасилованные, не одинокие и не брошенные, это не чокнутые подростки и не замученные мамаши, ожидающие талона на медицинскую помощь. Но именно таких пациенток мы здесь и принимаем. И если они приходят сюда, то только потому, что больше их нигде не ждут. Попробуйте записаться на прием к городскому гинекологу, подделав магрибский акцент или сказав, что живете в фургоне, – и вы увидите, как вас примут. И этот «отбор» – именно он приводит к тому, что такие женщины консультируются у нас. И если они приходят не из-за изнасилования или лишнего веса, то из-за необъяснимых болей, которые длятся месяцами, кровотечений, которые отравляют им жизнь, из-за страха оказаться беременной или бесплодной… Это вопросы, для решения которых необходимо уделить немного своего времени , выслушать то, что они хотят сказать, чтобы хоть что-то понять. Но «время – деньги», не так ли? Зачем тратить его на всяких зануд, правда?

Честно говоря, французская медицина – медицина классовая. Слишком большое число «профессионалов» донельзя презирают всех пациентов и обращаются с ними как с детьми – тем более если речь идет о женщинах, потому что это женщины.

*

Анжелика Ф., 19 лет, смена имплантата. Хочет установить себе второй имплантат, она очень довольна, спокойна, она ожила. В первый раз забеременела в 16 лет, затем сделала три (да, ТРИ) аборта в том же году, пока ей не попался врач, предложивший ей спираль или имплантат. Остальные вручали ей бесплатную дозу таблеток на три месяца и были уверены, что делают хорошее дело, не думая о том, сможет ли она прийти на повторный прием: она живет в двадцати пяти километрах отсюда, в глухой деревне, в среду утром у нее школа, по субботам центры закрыты, и она вряд ли попросит свою мать (которая не знает, что дочь живет половой жизнью) отвести ее в больницу, когда у нее заканчиваются таблетки. Разумеется, когда она приходила к врачу и говорила, что забеременела, в первую очередь он начинал ее ругать!

*

Жюльетта С., 33 года, цыганка, четверо детей. Пришла с патронажной медсестрой-героиней, которая работает только с цыганками и привозит их сюда на своей машине. Жюльетта захотела, чтобы ей извлекли имплантат: «У меня нет месячных, и я от этого поправляюсь». Они поговорили о ВКС, она согласилась попробовать. Она хотела, чтобы я установил ей спираль сегодня («Тогда дело будет сделано, мне не придется приезжать еще раз, мы не все время здесь стоим, через две недели уходим»). Когда я устанавливал спираль, она стеснялась, прятала глаза; она ничего не почувствовала. И не почувствовала, как я извлек имплантат, наверное, я сделал самый маленький надрез в своей жизни. Выходя, пораженная тем, что все прошло быстро и без боли, она сказала: «Спасибо, ты хороший, ты добрый, мсье доктор». Подумав об этом, я решил, что «Ты хороший» означает «Ты не сделал мне больно». Но, боже мой, у врача доброта должна входить в базовую комплектацию, а не быть дополнительной опцией!!!!!

*