Женский хор

Я думала, что он выйдет из себя и закричит: Что с тобой, а? Я тебя не понимаю, не знаю, чего ты хочешь, иногда я думаю, что ты и сама этого не знаешь,  – что залепит мне пощечину, чтобы успокоить, я ему отвечу, он залепит мне следующую, и все это закончится в постели, в ярости, с разорванной одеждой, и я отпущу его только после четвертого залпа, черт побери.

Тогда мне было нужно именно это. Но конечно, все произошло иначе.

Он посмотрел на разбитый стакан, на пятно от вина, стекавшего по стене на кафель в кухне, ничего не сказал, вытер руки, взял куртку и рюкзак и вышел из комнаты и из моей жизни. Моей дурацкой жизни. Моей жизни дуры.

*

– Почему вы плачете?

Сесиль стояла рядом, держа штатив для капельницы, и смотрела на меня.

– Потому что я ошиблась.

– Вы несчастны или сердитесь?

– И то и другое.

– Это серьезно? Вы кого-то убили?

Я откинула плед и села:

– Нет. Я разрушила две самые лучшие вещи, что были в моей жизни.

– Может, все еще поправимо.

– Я не очень-то умею исправлять свои ошибки.

– Правда? Почему?

– Я никогда этим не занималась…

Она рассмеялась:

– Ну, смирению научиться никогда не поздно!

МАТЬ И ДОЧЬ

Ты откуда?

С кем идешь?

Куда? К кому?

Когда придешь?

Очень хочется узнать,

Куда ты в ночь идешь гулять?

Из школы,

С подружкой,

К кузине,

В кафе.

Не волнуйся ты так,

Я совсем не глупа.

Она мне лжет,

Я это знаю.

Она ведь все

От меня скрывает,

Моя маленькая дочка,

Говорить со мной не хочет.

Она меня замучила,

Она меня смешит,

За каждым моим шагом

Занудливо следит,

Никак она не хочет

Меня отпустить.

Я перестала ее понимать.

Надо же так меня донимать!

Она не верит словам моим.

Чего она только не говорит!

Я поговорить с ней хочу.

Больше слушать ее не могу!

Боже! Я все еще твоя мать!

А мне, черт возьми, мне нечем дышать!

А я-то надеялась,

Думала я,

Что сестрой мне станет

Дочь моя,

Что обо всем будем с ней говорить,

Что крепко будем друг друга любить.

О, боже!

Я слышу

Всегда

Одно и то же.

Она одержима идеей одной ,

Что я с парнями встречаюсь тайком.

А я-то хотела,

Чтоб она поняла,

Чтоб научилась дочь моя,

Что женщина может не устоять

И легкой добычей

Мужчины стать.

А я-то надеялась,

Что она меня примет

Такой, какая я есть.

А я-то надеялась,

Что она вспомнит

И в жизнь мою не будет лезть.

Ты не знаешь ничего,

Ты не знаешь ничего,

Сколько опасностей в мире.

Неужели ты правда считаешь ,

Что я нуждаюсь

В твоей защите?

Я перестала ее понимать.

Надо же так меня донимать!

Она не верит словам моим.

Чего она только не говорит!

Я поговорить с ней хочу.

Больше слушать ее не могу!

Боже! Я все еще твоя мать!

А мне, черт возьми, мне нечем дышать!

Ты дочка моя, ты всех мне родней!

Позволь ты мне жить жизнью моей!

ВТОРНИК (Андантино)

РАСПУТЬЕ

–  Жан? Это Матильда.

– Ах, да, Матильда. Простите, я вам вчера не позвонила, я падала от усталости.

– Понимаю. Я хотела убедиться, что вы не забыли о совещании сегодня вечером.

– Нет, конечно, я помню. После обеда доделаю все, что мне осталось сделать.

– Отлично. Еще я хотела сообщить вам очень, очень хорошую новость.

– Да?

– Сегодня вечером среди наших гостей будет профессор Бейссан, который, как вам известно…

– Да, он управляет крупной частной клиникой пластической хирургии в Женеве, одной из лучших в Европе.

–  Лучшей в Европе, если судить по последним официальным наградам.

– Что он собирается делать в Турмане?