Женский клуб

Казалось, куда еще хуже, но тут Бат-Шева пригласила девочек к себе на сеуду по случаю Пурима. Пурим – праздник в честь избавления царицы Эстер, Мордехая и евреев, населявших Персию, от коварного Амана. В этот день мы радуемся: наряжаемся в карнавальные костюмы, рассылаем друзьям шалах манот – корзины с едой, устраиваем праздничные трапезы с пением и танцами и пьем столько, чтобы не отличить благословенного Мордехая от проклятого Амана. Но каким бы ни был праздник, мы ни за что не собирались отпускать наших девочек к Бат-Шеве.

– Категорически нет, – сказала Арлина Зальцман Илане. – Категорически нет.

– Ну пожалуйста, – канючила Илана. – Я совсем ненадолго.

– Прости, но мы с отцом так решили.

– Не понимаю. Ну что, по-вашему, там может случиться? Это же всего-навсего Пурим-сеуда!

Терпение было на исходе – они препирались уже полчаса, – и Арлина спросила: почему ей так важно пойти? Если уж это самая обычная сеуда, почему она так рвется именно к Бат-Шеве?

– Мне надоели наши сеуды. Вечно одно и то же. Просто сидим за столом, едим и ни о чем не разговариваем.

Неужто они так погрязли в заботах, что перестали стараться каждый праздник превращать во что-то особенное, задумалась Арлина. Неужели праздничные трапезы уже не отличались от самого обыкновенного ужина на неделе? И ее дочка уже доросла до того, чтобы подмечать такие вещи; она больше не думала, что как заведено у них в семье, так и правильно.

Арлина поцеловала Илану в лоб.

– Иди к Бат-Шеве, – сказала она, надеясь, что дочка все же будет помнить счастливые моменты их жизни и не даст плохому затмить все остальное.

Раз Арлина сдалась, Рут Бернер тоже решилась отпустить Хадассу. Дочь до сих пор была наказана после случая с марихуаной, и Рут не хотела, чтобы она стала совсем уж аутсайдером. Дорин Шейнберг, Джуди Сассберг и Рэйчел Энн Беркович тоже в конце концов согласились. Они устали от перепалок с дочерьми, устали от их надутых лиц и молчания. Они надеялись, что эта уступка даст им в руки дополнительный козырь, когда дело дойдет до более серьезных вопросов.

Приближался Пурим, и мы расстарались, как могли, чтобы Бат-Шеве не удалось испортить нам праздник. Помогали младшим с карнавальными костюмами. В прошлом году они уже побывали Царем Артаксерксом и Лягушонком Кермитом, до этого – царицей Эстер и Снупи. Теперь они хотели быть Человеком-Пауком, Дартом Вейдером, Реггеди Энн. Мы вырезали короны из картона и обклеивали их фольгой. Покупали тонны ткани для накидок супергероев, грим для белых клоунов и красную пряжу для париков. Вдобавок мы готовили шалах манот, составляли списки, кому хотим их отправить, пытались не забыть всех, кто присылал их нам в прошлом году. Мы всегда клали в шалах манот гоменташен, «Уши Амана», – треугольные печенья, напоминающие треугольную шапку Амана. Но у каждой имелся свой рецепт. Все дело в начинке. Мы клали сливу и мак, абрикосовый джем и шоколадную крошку. Рена Рейнхард придумала даже смешивать арахисовое масло с джемом, и нашим детям это очень понравилось.

Мы до дыр зачитывали поваренные книги, пытаясь найти, что бы еще такого положить в наши посылки. С каждым годом наши шалах манот становились всё затейливее, можно было только гадать, что же там окажется в следующий раз. Самую необычную шалах манот собрала несколько лет назад Бесси Киммель. В каждую коробку она положила по два настоящих нью-йоркских бейгла (их экспресс-почтой прислала невестка Двора), упаковку мягкого сыра и пакетики с копченым лососем. С этим могла посоперничать только Рут Бернер: в прошлом году Пурим выпал на пятницу, и она отправила всем домашнюю халу, кугель из лапши со шпинатом и морковный торт.

Еще предстояло озаботиться упаковкой – уже никто не рассылал шалах манот в обычных крафтовых пакетах. Мы использовали разноцветную пленку, узорчатые бумажные тарелки, самодельно украшенные пакеты и плетеные корзины. Миссис Леви накупила пасхальных корзин (убрав, само собой, наклейки с зайцами) и устлала их пасхальной травой, довольная тем, что два праздника приходились примерно на одно время. Ципора Ньюбергер начала заранее собирать зеленые пластиковые коробки из-под помидоров черри. Рэйчел Энн Беркович слоями выкладывала в стеклянные банки разноцветные конфеты, и у нее получились такие красивые шалах манот, даже жаль было их есть.

Накануне Пурима мы отправились в синагогу, чтобы настроиться на правильный лад. За день до этого был пост в память о страшной опасности, нависшей над евреями в Персии, и нас поразила столь резкая перемена – от печали и покаяния к неистовству и свободе. Мы старались расслабиться, отодвинуть тревоги подальше и вдохнуть радости этого единственного в году дня, когда нам заповедано быть беззаботными, когда все должно быть не таким, как обычно. Подобно тому как указ Амана об истреблении евреев обратился против него самого и он был повешен на той же виселице, которую готовил для Мордехая, мы отмечаем день, когда все встает с ног на голову.