Жены и дочери

Леди Камнор не то чтобы оставила спесь и прямо с ходу взяла понюшку табаку, но совершила действие примерно равнозначное. Она вполголоса, хотя притом властно, заговорила с Клэр о подробностях брачной церемонии, и разговор этот длился до того момента, когда она решила, что визит окончен: тут она схватила леди Харриет едва не за шкирку и поволокла прочь, прервав на середине ее разговор с Синтией, – леди повествовала о прелестях Спа, где молодые намеревались провести несколько дней во время свадебного путешествия.

Тем не менее леди Камнор приготовила невесте щедрый подарок: Библию и молитвенник в бархатном переплете с серебряными застежками, а кроме того, набор домашних расходных книг; на первой странице леди Камнор собственной рукой написала, сколько хлеба, масла, яиц, мяса и круп положено расходовать в неделю на одну душу, присовокупив лондонские цены на все эти товары, дабы и самая неопытная домоправительница могла подсчитать, соответствуют ли ее расходы ее средствам, – именно так выразилась графиня в записке, которую прислала вместе с этим щедрым и крайне скучным подарком.

– Если соберешься съездить в Холлингфорд, Харриет, отвези, пожалуйста, эти книги мисс Киркпатрик, – сказала леди Камнор, запечатав записку со всей корректностью и прямотой, каковые подобали графине с безупречной репутацией. – Насколько мне известно, все они завтра отправляются в Лондон на свадебную церемонию, хотя я и пыталась внушить Клэр, что долг призывает венчаться в своей приходской церкви. Она тогда мне сказала, что всецело со мною согласна, однако муж ее выразил столь сильное желание посетить Лондон, что она не знала, как ему возразить, не нарушив при этом супружеского долга. Я посоветовала ей повторить ему все мои соображения относительно того, что венчание в Лондоне – это дурной тон, но, как я понимаю, ей не удалось его переубедить. Собственно, и в те времена, когда она жила у нас, это был ее единственный существенный недостаток: она была слишком покладиста, никогда и никому не возражала.

– Мама, – сказала леди Харриет не без нотки коварства в голосе, – а как ты полагаешь, ты бы относилась к ней с таким же расположением, если бы она перечила тебе и говорила «нет», когда ты ожидала услышать от нее «да»?

– Безусловно, относилась бы, дорогая. Я люблю, чтобы у каждого был собственный взгляд на вещи; только когда мое мнение основывается на длительных размышлениях и опыте, какового у меня куда больше, чем у большинства людей, я считаю, что они лишь проявляют должное уважение, когда позволяют себя переубедить. Собственно, по моему разумению, они не признают, что я их переубедила, только из чистого упрямства. Надеюсь, ты не считаешь меня деспотом? – спросила она не без некоторой тревоги.

– Если и считаю, дорогая мама, – ответила леди Харриет, ласково целуя поднятое ей навстречу суровое лицо, – так только потому, что предпочитаю деспотию республике, самой же мне сейчас придется крайне деспотически обойтись со своими лошадками, потому что уже очень поздно, а мне нужно ехать в Эшхолт.

Впрочем, доехав до Гибсонов, она застала там такую картину, что сильно задержалась и так и не добралась в тот день до Эшхолта.

Молли сидела в гостиной, бледная, дрожащая, с усилием сдерживая слезы. Когда леди Харриет вошла, больше в гостиной никого не было; в комнате царил беспорядок – всюду были разбросаны подарки, оберточная бумага, картонные коробки, всевозможные изящные вещицы.

– Ты похожа на Мария, сидящего среди руин Карфагена, дорогая! Что случилось? Почему у тебя такой горестный вид? Надеюсь, свадьба не расстроилась? Впрочем, когда речь идет о прелестной Синтии, я ничему не удивлюсь.

– Нет-нет! В этом отношении все в порядке. А вот я в очередной раз простудилась, и папа сказал, что мне лучше не ездить на свадьбу.

– Бедняжка! Ведь это должен был быть твой первый визит в Лондон!

– Да. Но меня больше расстраивает то, что я не смогу быть рядом с Синтией до последней минуты, а кроме того, папа… – Она осеклась, пытаясь сдержать слезы, готовые хлынуть из глаз. Потом она совладала с собой. – Папа, – продолжала она, – так ждал этой поездки, хотел увидеть… и сходить… о, я толком не знаю, куда именно, но он составил целый список мест, которые нужно посетить, и людей, которых нужно повидать, – а теперь он говорит, что опасается оставлять меня одну более чем на три дня: два на дорогу, а один на свадьбу.

Тут вошла миссис Гибсон, тоже по-своему взбудораженная, хотя присутствие леди Харриет послужило ей замечательным успокаивающим.